День учителя за мою школьную жизнь. И не будет больше этих букетов, улыбок, радостных слёз и лёгкой ругани с классом из-за предстоящего праздника. С одной стороны, я даже рада этому. С другой, мне чуть-чуть грустно… Пойду на кухню. Мама как раз что-то там стряпает. Вечером должна прийти Машина бабушка, ведь она ещё не знакома с моими родителями.
Сижу дома. Болею. Или маюсь «воспалением хитрости», как выражается Димка? В сотый раз посмотрела «Одиссею капитана Блада», послушала свои любимые кассеты, перечитала «Бритт Мари изливает душу». И тут меня поразила удивительная мысль: человек ценен только тогда, когда он что-то делает, что-то вокруг себя пытается изменить. Если целыми днями лежать на диване и сверлить взглядом потолок, ничего не произойдёт и удача не поплывёт сама к тебе в руки. Для себя я решила, что хочу от жизни всего (по возможности, конечно, хорошего), быть, а не казаться. Любить, страдать, творить… А не только мечтать. Потому что счастье не только в мечте.
Сегодня мне грустно. Настроение препротивное. В школу ещё не хожу – такая слабость во всём теле. С одной стороны, приятно иногда поболеть, чтобы домашние «побегали» вокруг тебя. Мама вчера даже пораньше ушла с работы, представляешь? И звонила домой раз пятнадцать. Папа каждый вечер норовит принести мне что-нибудь интересное, чтобы я «не заскучала». Димка приходит каждый день. А вообще, он теперь редко бывает дома: ночует в своей квартире, обживает её. Готовится к свадьбе – покупает вместе с Машей новую мебель, делает ремонт. Иногда я даже на него обижаюсь за эту чрезмерную занятость. Понимаю, Димка не обязан проводить всё своё время со мной. Он ведь теперь жених, почти что муж. Когда-нибудь это должно было произойти. Но мне всё равно немного грустно…
Не подумай, что я завидую, дневничок. Просто как-то так вышло, что у всех есть «половинка», любимый человек, а у меня – нет. Прямо как у Линдгрен: «у мамы есть папа, у папы есть мама» [1], у Димы – Маша, у Оли – Дик… Ау меня – никого. И у Наташи тоже. И от этого так плохо на душе. Мне почти семнадцать лет, а я даже не знаю, как это – любить. Конечно, я люблю своих родителей и подруг, брата, музыку, книги, море, цветы… Но вот любить при этом кого-то ещё? Совершенно постороннего молодого человека, юношу, мужчину? Как это? Что чувствуешь при этом?
Наверное, на меня так действует музыка… Когда слушаю “ChiMai” Морриконе, всегда хочется плакать. Прямо как сейчас.
Вчера вечером дочитала последнюю страницу «Отверженных». Знаешь, дружок, я могу плакать от музыки или фильмов – но от книг… Такого за мной не водилось. Может быть, дело в том, что фильмы и музыка воспринимаются намного острее: их видишь и слышишь. Хорошая актёрская игра и талантливый режиссёр в состоянии «сделать конфетку» из самого бездарного сценария. Книги – это другое. Они более возвышенны, более насыщены чувствами, более умны и более далеки… Любая, даже самая маленькая история, рассказанная в книге, – это не просто титанический труд писателя, это ещё и грандиозная работа
Неточная цитата из повести-сказки Астрид Линдгрен «Малыш и Карлсон»
