политики и спада национальных экономик буйным цветом расцвела атомная энергетика. К счастью, падение оказалось болезненным, но не смертельным. Случилась ядерная война – не умеренный катаклизм, коим она была бы в 1946 году, но и не всепоглощающая катастрофа, какой она стала бы десятилетием позже. Эта война всего лишь истребила бо́льшую часть населения планеты.
Что, разумеется, было неизбежно.
Как и последующее восстановление цивилизации. Главным преимуществом глобального упадка стала невозможность узкой специализации и необходимость агрегирования. В силу очевидных причин биологи, психологи, физики и социологи были вынуждены объединить усилия. На почве физической децентрализации произрос федерализм мысли и действия. Словно по волшебству, выжившим удалось создать вполне стабильное мировое правительство. Поначалу средоточием человечества стала небольшая область к северу от города Мак-Чанк, что в штате Пенсильвания, но затем цивилизация разрослась, чему в немалой мере способствовали сохраненные технологические знания. Реконструкции, однако, не было видно ни конца ни края.
Острее прочих встал детский вопрос. Сиюминутным решением могло бы послужить детоубийство, но при мысли о будущем человечества такой вариант не выдерживал критики. На фоне растущего бесплодия, обилия мутаций и снижения нормального воспроизводства деторождение поощрялось, но необходимо было решить жизненно важную проблему всеобщей незрелости.
Иными словами, мало кто продолжал взрослеть после того, как дал потомство. По меньшей мере один из родителей застревал в развитии, так и не достигнув полной психологической зрелости.
В отличие от горилл.
По непонятной причине Фергюсон занервничал и пустился в пространные объяснения, в то время как Арчер слушал его со всеми признаками крайнего интереса – должно быть, потому, что теперь вице-президент стал новой переменной в не решенном пока уравнении. Как бы то ни было, Арчер слушал, а Фергюсон говорил:
– Человек инфантилен. Это докажет любой естествовед или биолог. Или социолог, если уж на то пошло. – Он благополучно забыл, что у его гостя имеется ученая степень по социологии. – Наши черепные швы не срастаются, поведенческие привычки остаются детскими, а пропорции наших тел… ну, физически мы сложены как недоразвитая горилла и ведем себя примерно так же. Мы социальный вид, нам нравится физический контакт, нравятся состязательные игры; мы обожаем шумную возню… не все, но подавляющее большинство. Признаю, что именно эта незрелость вынуждает нас шевелиться. Мы не уверены в себе и потому экспериментируем. Но взрослому самцу гориллы не нужно экспериментировать. Он идеально вписывается в окружающую среду. У него есть кормовая территория и личный гарем, а единственная опасность исходит от молодых самцов, положивших глаз на его самок. У гориллы скверный нрав и полная самодостаточность. А у нас все наоборот, это как Бог свят, иначе мы не закатывали бы столько вечеринок!
– Цель
