который курил сигарету за сигаретой и вроде бы смотрел в сторону, но у самого пальцы тряслись.
Поговорили. Кирилл с сержантом опустошили мою пачку сигарет, парень выплакался и немного успокоился. А тут в приёмное ворвался шумный Иван Петрович. Кирилл сник, опустил плечи и пошёл сдаваться. Начались крики, вопли, рыдания. Раза два милиционеры висли на вошедшем в раж «родителе», не давая ему добраться до пасынка.
Что было дальше, я не знаю, а сам Кирилл рассказывать не захотел. После девятого класса он сбежал из дома уже официально. Поступил в какое-то училище, там ему дали общежитие. Теперь у него всё хорошо.
Историю мы с ним, конечно, слегка переделали, чтоб даже случайно не дошло до тех, кому о ней не надо слышать. Но сегодня он рассказ о себе прочтёт.
Курить мы, кстати, оба бросили.
Пастух
В пять лет я впервые стал пастухом. Это получилось совершенно случайно и неожиданно. Бабушки мои были типично городскими жительницами, домиков в деревне не имели, поэтому лето моё традиционно проходило на раскалённых асфальтовых площадках и пыльных стройках. В этом была своя особенная прелесть, и я до сих пор не могу спокойно пройти мимо строящегося здания. Хочется перелезть через забор, вдохнуть запах цемента, наковырять серой оконной замазки, получить по шее от сторожа.
С трудом себя останавливаю. Я уже взрослый дядька, мне несолидно получать от сторожа.
Но рассказ не про это. В связи с городскими бабушками деревенские пасторали в виде парного молока, русской печи и купания в озере были для меня далеки и непонятны. Тут маме дали отпуск, а в деревне, в полусотне километров от города нашлась троюродная бабушка, которую я видел крайне редко. Бабушка – это всегда бабушка, несмотря на отдалённость родства. Нас радушно позвали в гости, пожить пару месяцев на экологически чистых продуктах и свежем воздухе.
– Павлик, вон зелёный весь в вашем этом городе, – весомо сказала троюродная бабушка. – И худющ-щ-щий. Поест, загорит, накупается. Приезжайте.
И мы поехали.
Помню свой восторг от всего происходящего. В деревне был самый настоящий зоопарк. Свиньи, собаки, кошки, коровы. Они совершенно свободно разгуливали по улицам, купались в пыли и песке неасфальтированных дорог, с визгом разбегались из-под колёс редких тракторов. В городе, стоило мне наклониться, чтобы погладить бродячую кошку, мать бросалась ко мне:
– Не трогай! Она может быть заразная или блохастая!
В деревне я мог гладить любого кота сколько угодно. Некоторые меня даже царапали. С бабушкиным петухом у меня разгорелась настоящая война, куры, под ноги которым я сыпал зерно, напоминали послушную армию, а особо ушлый цыплёнок так обнаглел, что устроился подремать на моих коленях. Утки, гуси, воробьи. Стрекот журавлей и соловьиные трели. Хищный то ли коршун, то ли ястреб, который кружил над крышей в поисках зазевавшегося птенца. Разговоры о том, как в лесу обнаглели лисы, а возле соседней деревни видели волка. Природа.
В крошечном сарайчике обитало страшное чудовище. Огромная «ароматная»
