тебе? – недовольно спросил я.
– Вон тот парень в серой кожанке, видите, что по проходу идёт? Он у вас что-то вытащил… бумажник, может.
Похлопал по карманам – и точно, бумажника как не бывало.
– Ах ты ж, с…
Подскочил и ринулся вслед за серой кожанкой. Настиг его уже в тамбуре. Типок оказался мелким, даже до плеча мне не дотягивал. В одной руке он держал пластиковую бутыль с водой.
Схватил его за локоть, развернул и без разговора врезал под дых. Удар получился резкий, но не сильный, видать, ещё не отошёл от сна. Однако карманника согнуло пополам. Бутылка упала на пол и покатилась. Не давая ему опомниться, тут же ухватил за ворот серой куртки, дёрнул вниз и приложил коленом, да опять как-то неудачно, вскользь по косой, но тот всё равно заскулил, приподняв ладони, мол, «сдаюсь».
– Всё, всё, всё, понял, понял. Прости, брат, попутал. Ща всё верну.
Нырнул рукой за пазуху, пошарил, кряхтя. Я напрягся, приготовился – на случай, если тот вдруг вздумает чудить: ножичек достанет или ещё какой фортель выкинет. Но в следующий миг он уже протягивал мне коричневое кожаное портмоне с логотипом Bentley. Рука тряслась, прямо ходуном ходила.
«Нарк», – понял я и, брезгливо сморщившись, выдернул бумажник. Хотел было на посошок ещё раз двинуть с ноги, но дверь тамбура приоткрылась. Несмело, бочком всунулся тот самый бдительный белёсый пацанёнок.
– Всё нормально? А то я думал… ну всякое бывает… вдруг у него нож…
Надо же! А говорят, что все чёрствые стали, всем друг на друга плевать.
– Нет у меня никакого ножа, – загнусавил нарик. – Мне просто на лекарство срочно надо. Слышь, брат, я ж тебе всё вернул, одолжи полтинник, а? На лекарство!
– Да ты борзый, – вскипел я. – А ну дёрнул отсюда, пока я тебе опять не ввалил.
Горе-карманник решил не испытывать судьбу и тотчас скрылся, даже про бутылку свою забыл, которая так и перекатывалась по полу туда-сюда.
– Куришь? – я протянул пацану «Bond» и сам выудил сигаретку – ещё с утра подрезал одну пачку из блока в дедовской посылке, на всякий случай или про запас.
– Не, – тот замотал головой.
И тут же испуганно вскинул глаза: не обидел ли отказом. Вот смешной!
– Я тоже не курю. Почти, – хмыкнул я. – Нас тренер за курево дрючит. Но на то они и правила, чтоб их время от времени нарушать, верно?
Белобрысый кивнул и робко улыбнулся.
– Тебя как звать-то?
– Максим.
– Макс, значит. А я – Олег, – я протянул ему руку.
Он вяло пожал. Ладонь у него была холодная и влажная. Я еле сдержался, чтобы не обтереть руку о джинсы. Парень мялся, конфузился, но не уходил, топтался рядом. Может, чего-то хотел? Я сделал две затяжки и затушил сигарету.
– Ты вообще откуда и куда?
– Я до конечки. До города. К бабушке ездил.
– А я к дедушке, – хохотнул я, а белобрысый сразу напрягся, залился краской:
