не знает, то есть не помнит об этом. Но если проводник тоже спит, то судя по всему его спится куда более сладко, а значит для него все гораздо хуже. У него меньше шансов затрепыхаться в кошмарном сне, в судорожных попытках проснуться. Так и главный герой, зачем ему лезть на крышу «Стрелы», дружить с Ханом и думать о чем-то другом, если у него есть хороший жизненный план? Пусть у Андрея есть своё место в купе, что многим лучше пожизненного пребывания пассажиром плацкартного вагона, но в мелких деталях угадывается бедность, стесненность в средствах, необходимость в чём-то себя отказывать. Быть пассажиром поезда не то же самое, что быть гостем на борту круизного лайнера, да и в нашем представлении железнодорожное путешествие – чаще всего в плацкартном вагоне – это некое испытание, к которому нужно внутренне подготовиться. Сутки, а то и двое-трое должны на какое-то время стать отдельной реальностью, куда придётся погрузиться целиком и полностью. Но писатель помещает своих героев внутрь поезда особенного, мистическим образом отвязанного от обыденной реальности. Это поезд, который идёт из ниоткуда в никуда, нигде и никогда не останавливаясь. Это место, где люди рождаются и умирают, промежду прочим устраивая свои дела, где они делают бизнес, встречаются и влюбляются. Но лишь немногие в этом потоке отказываются плыть по течению, продолжая быть пассажирами, они отказываются соглашаться с этим. Может статься, что молодые или, скажем так, новые пассажиры «Стрелы» поначалу испытывают сходные ощущения: неудобство, усталость, ощущение противоестественности, какой-то ненормальности происходящего. Но каждый новый прожитый день внутри «Стрелы» – это в первую очередь урок выживания, приспособления, привычки.
По завершении непродолжительной беседы, румяный мужчина в кителе вручает Андрею буклет. Это тоже своеобразное послание. Но внутри «Стрелы» текст тексту – рознь.
Имеет значение, кто и что говорит, кто пропускает, ретранслирует через себя чье-то послание. Хан передает послание от тех людей, кто однажды сумел сойти с поезда, но что пытается всучить Андрею этот румяный мужчина в кителе? Румяный тусуется в вагоне-ресторане, а Хан на крыше поезда, так сказать, в андеграундной зоне железнодорожного бытия. Хан оставляет Андрею письмо, а румяный даёт цветной буклет. И так далее. И что, по итогу, Андрей делает с буклетом румяного? Не читая, засовывает себе в карман.
Вот и весь сказ. Человек в кителе – некто, принадлежащий миру «Стрелы», её внутреннему социуму, в большей степени прочитывается как всё тот же ложный маяк, помеха или даже капкан, которые приходится обходить герою. Подобно Стене Мира для Шестипалого или кого-то из Двадцати Ближайших, румяный для Андрея словно деталь, один из движущихся компонентов мира-ловушки. Сознавая это, легче проявлять снисхождение к таким людям. Достаточно помнить о том, что они обезличенные детали машины, запчасти системы, из чего неизбежно рождается
