вы видели, как это произошло? – обратился к матери крепыш.
– Нет, я была на кухне, но шум слышала.
– Вы раньше видели эту машину?
– Нет, я же сказала, что была на кухне, – ответила мать невпопад, отчего-то смутившись.
– Я имею в виду, видели ли вы эту машину до этого? – повторил крепыш.
– Только мельком.
– Она часто ездит по вашей улице?
– По-моему, да… я не уверена.
Крепыш начал меня раздражать. Не мать он должен был допрашивать, а отца, который заварил всю эту кашу.
– Вы знаете, кто владелец? – продолжал приставать коп к матери.
– Не знаю. Откуда мне знать!
– Сэр, а вы знакомы с владельцем? – повернулся крепыш к отцу. Меня удивляло, что допрос вёл он один. Арнольд с неподвижным лицом безучастно стоял рядом. Я украдкой его рассмотрел. Угрожающего вида субъект. Глазом не моргнув, пристрелит.
– Я же говорил, что не знаком, – ответил отец, – но думаю, что это мужчина и, скорее всего, молодой.
– Почему вы так думаете?
– Сужу по его агрессивному поведению.
По тону отца я понял, что вопросы крепыша ему тоже не нравятся.
– Женщины попадаются куда более агрессивные, – изрёк Арнольд.
– Я вам больше не нужна? – спросила мать. – Извините, меня ждут дела.
– Нет, мэм, – произнёс крепыш.
Происходящее уже нисколько меня не развлекало, и я двинулся в дом следом за матерью.
– Подожди, – задержал меня крепыш. – А тебе ничего не известно?
Вопрос с подковыркой. Я покосился на Арнольда, но он смотрел в сторону, будто знать меня не знает.
– О чём известно?
– Об этой машине, – пояснил крепыш, уж как-то больно пристально меня разглядывая.
– Ничего неизвестно, – я повернулся и вошёл в дом.
– Довольно нахальный коп. Он меня ещё и подозревает! – сказала мне мать.
– В чём? В том, что ты сшибла почтовый ящик назло отцу? – рассмеялся я.
– Да, ты прав, но всё равно он нахал.
– Все копы нахалы, на то они и копы.
– Ну что ты, они же спасают людям жизнь, – защитила она их.
Проходя мимо стола, она на лету подхватила за хвост креветку, отправила её в рот, прожевала и похвалила ресторан, из которого привезли кучу этой еды. Несмотря на досаду на крепыша, мать сияла. Оживлённая, она порхала вокруг стола, собирая грязную посуду. Во мне опять шевельнулась ревность. Если у неё есть любовник, я должен выяснить, кто он.
Я помог ей всё убрать. Отнёс гору одноразовой посуды на кухню, свалил в мусорное ведро. Посмотрел в окно. Полицейские уехали. Улица была пуста, темна, в мерцающих желтоватых точках – горели газовые фонари. В таких же точках было и небо. Одна из них сорвалась вниз и, упав в конце нашей длинной улицы,
