унимался я. Продавец опять не ответил. Это взвинтило меня ещё больше, и, желая его поддеть, я сказал, что есть такой негласный закон: покупатель всегда прав.
– Ты бы, парень, не мешал, шёл бы на улицу, – не выдержал он.
– Почему вы так разговариваете с моим сыном? – вспыхнула мать.
– Пареньку стоило бы поднабраться приличных манер, – буркнул тот.
– Ну знаете! Я же вас не учу, как воспитывать детей!
– Меня учить незачем, у меня дети вежливые, – и, вконец обнаглев, продавец заявил, что никогда бы не позволил своим сыновьям хамить.
– Вы хотите сказать, что мой сын хам? – дёрнулась мать.
– Спасибо за покупки, – с кривой улыбочкой ответил этот негодяй.
Когда мы сели в машину, мать расплакалась.
– Он не имел права так с нами разговаривать, не имел… больше я сюда ни ногой, – всхлипывая, повторяла она.
Её слёз этому мерзавцу я простить не мог. Как и отцу. Но отец всё-таки родная кровь, а продавец – чужак. Хотя мне показалось, что мать была расстроена из-за чего-то ещё. Не знаю, угадал ли я.
Обижали её часто. Она не рассказывала, молчала, но по её лицу всегда было видно. Чему тут удивляться! На свете немало эмоциональных садистов. Им только дай почувствовать превосходство над другими, тогда им кажется, что они крутые и сильные. Ха! Сильные! Любого из них поставь на колени, сразу рыдать начнёт!
Глядя, как мать горько плачет, я понял, что больше терпеть этого не буду. Накажу продавца. Не донести ли на него владельцам магазина? Но кляузничать – не мой стиль. Сам с ним расправлюсь. Задумавшись, я прозевал водителя броневика. Он укатил. Пора и мне трогаться. Время-то как быстро пролетело. Когда я приехал, солнце не спеша взбиралось наверх, а сейчас оно болталось над пальмами. Нахлынул ветер, и их тяжёлые листья в гармошку забренчали, задвигались паучьими тенями по земле.
Я сел в машину и отправился в центр. До него рукой подать – городок-то небольшой. Поначалу я собирался отомстить продавцу под покровом ночи, но потом отмёл этот вариант: его машины в это время там не будет, магазин закрыт. Пришлось бы его выслеживать, чтобы узнать, где он живёт, лезть в гараж, а это хлопотно и небезопасно. А на заднем дворике, где он оставлял свой автомобиль – идеальные условия: безлюдно, голые кирпичные стены, ряд помойных баков и брошенный заржавевший пикап. Место это я обнаружил, когда подкарауливал продавца, чтобы определить его машину.
Припарковав джип на соседней улице, я вразвалочку, делая вид, что прогуливаюсь, двинулся к заднему двору. План был таков: изуродовать новенькое авто продавца. Месть, конечно, не суровая. Он побесится первое время, затем всё отремонтирует, страховая компания ему оплатит расходы. Но пусть он поплачет хотя бы пять минут, как моя мать.
Войдя во дворик, я вспугнул рывшуюся в помойке крысу. Метнувшись в сторону, она махнула мне на прощание длинным червячным хвостом и спряталась за бак. Я осмотрелся, проверяя, не пропустил
