пропагандистской деятельности читали лекции на темы «Германия», «Россия и большевизм», «Русское освободительное движение». Занимались строевой подготовкой, рассказывали, как найти правильный подход в общении с нашими соотечественниками. Проводили экскурсии по Берлину – к примеру, в прошлом номере вышел репортаж о посещении русскими курсантами пивоваренного завода.
Я горд, что принимаю участие в подготовке кадров для новой России. Уверен, что курсанты в самом деле станут элитой освободительного движения.
И вот что я хотел бы особо отметить незадолго до выпуска.
Друзья! Призывая соотечественников к оружию против большевизма, освободите свои души от ненависти.
Пусть ненависть к сталинской клике сплотит и воодушевит нас на поле боя. Но, разговаривая с нашими пленными братьями, покажите им, что сердца ваши горят любовью к России и русским. Надеждой на новую Россию. Верой в мужество русского солдата.
Мы ведем борьбу за построение России без большевиков, помещиков и капиталистов, в составе новой Европы под руководством Германии.
Мы сражаемся за восстановление частного землепользования, торговли и ремесленничества, за восстановление крупной промышленности. Россия под крылом Германии станет по-настоящему свободной и процветающей страной.
Наша задача – не разжечь в их сердцах ненависть, а пробудить подлинное русское национальное чувство.
Под руководством вождя Германии и новой Европы Адольфа Гитлера мы достигнем мира и согласия между народами.
Глава четвертая
Новорожденный просыпается в открытом гробу из черных обугленных досок, запах дыма бьет в ноздри.
Прямо над Новорожденным своды старого храма, размалеванные ужасными фресками. Нарисованный огонь пожирает людей, драконы терзают их скованные цепями тела, черти рубят мечами головы; круговерть огня, реки крови, и все это выцвело старинной мазней на облупленных сводах.
Вот толпа грешников ждет своей очереди у адских врат в виде пасти дракона; а вот жрет их живьем огромный змей, закованный в кандалы; а вот белый скелет верхом на трехголовом псе поражает людей трезубцем.
А в вышине храма, в самом центре, там, где должен быть купол, – огромная дыра, через которую светит ярко-алое небо с бордовыми облаками.
Сквозь пыльные витражи с картинами ада пробивается слабый бордовый свет.
Новорожденный смотрит на свое грязное голое тело. Это тело взрослого человека, но он знает, что имя ему – Новорожденный.
Больше он ничего не знает.
Он с трудом приподнимает руки, хватается за края гроба, гнилые доски крошатся под пальцами и разъезжаются в стороны. Гроб с треском ломается, и Новорожденный падает на холодный каменный пол церкви.
Первая мысль появляется в его голове, она будто нарисована черными печатными буквами прямо перед глазами:
ьвокрец ен отЭ.
Что за чушь.
ьвреч тедирп сачйеС.
Он бредит, он ничего
