по несколько часов к ряду, то, наоборот, хочется без остановки лопать. Беременность – то еще приключение.
Однако стоило ей открыть дверь в квартиру, как она услышала громкий женский смех, раздававшийся из гостиной. Также увидела в прихожей обувь отца и заодно несколько пар чужих ботинок, в том числе женских.
Неужели отец уже вернулся с рейса? Или его уволили?
Она прошла в гостиную и обалдела.
За столом сидело четверо мужчин, включая ее отца, и две женщины. Лица их уже окрасились хмелем. А ведь еще даже не полдень!
Но главное, Эва увидела на столе всю ту еду, которую приготовила для себя – контейнеры с салатом и пловом. Все съедено почти подчистую. Даже фрукты – и те почти все слопали.
Что называется, поела, отдохнула…
В этот момент ее пробрала такая злость, что захотелось заорать матом.
– Дочка, – тут же приметил ее отец. – Паршивый ты приготовила плов, есть невозможно.
Эва смерила его диким взглядом и процедила:
– Что ж ели, раз невозможно? Я устала и хочу спать. Вечеринка окончена!
Сама не поняла, как осмелилась сказать такое.
По вытянутому лицу отца поняла, что переступила грань. Его и без того красная физиономия теперь прямо-таки побагровела.
– Ах ты, шаболда! Шлялась непонятно где всю ночь, а теперь еще отцу будешь указывать?
Эву аж перемкнуло от такого высказывания.
– Ты прекрасно знаешь, что я была на работе! Нигде не шлялась… Тебе великолепно известно, что я тружусь в ночную смену, чтобы заработать на те продукты, которые ты ешь!
Эта ее фраза оказалась для отца последней каплей.
Он подскочил с места так резво, что опрокинул стул, и тот с гулким стуком повалился на пол.
– Ты как смеешь так со мной разговаривать? А ну, извинись! И пошла на кухню, приготовь хоть что-нибудь съедобное…
Эва еще раз посмотрела на стол, на остатки любовно приготовленных ею блюд. И ее взяла такая горькая обида, что терпеть было уже невозможно.
Она знала, что отца в принципе лучше не бесить, особенно если выпил. Но сегодня у нее будто сгорели все предохранители.
– Я не буду ничего готовить! – заявила она с горящим взглядом. – И извиняться тоже не буду! Не за что!
– Ах ты тварь…
С этими словами отец ринулся к ней.
До этого дня он никогда ее не бил.
В детстве, бывало, шлепал за какой-нибудь проступок. Много орал на нее, это да, но физически не трогал. Поэтому того, что последовало дальше, Эва все-таки не ожидала.
– Еще при друзьях меня будешь позорить, шельма… – прошипел он, нависая над ней.
Потом резко вцепился в ее плечо левой рукой, большо сжал. А правой со всего размаха зарядил ей по лицу.
В голове у Эвы зазвенело, но она устояла на ногах.
С ошалевшим видом уставилась на родителя. Но тот ни на грамм не усовестился.
– Надо
