панелей ровно посередине. – Когда ее установили, не знаю, но стена не капитальная.
– Вы серьезно предполагаете, что за ней тайник?
– Вполне возможно.
Он сообщил это так обыденно, словно они болтали о погоде.
– Для чего? – недоверчиво спросила она.
– Откуда мне знать? Хотите выяснить?
– Ну…
Он схватил ее за руку и сунул в ладонь телефон.
– Сейчас принесу инструменты.
И, не дожидаясь ответа, умчался прочь, а через полминуты вернулся с сумкой.
– Ну-ка посветите вот сюда, – попросил он, опускаясь на четвереньки и разглядывая щель между стеной и полом.
– И часто вы с таким сталкиваетесь? – неуверенно поинтересовалась Лия. – С тайниками и тому подобным?
– Сегодня впервые, – глухо ответил он, просовывая какую-то плоскую пластину в щель под левой панелью.
Она присела рядом с ним, руками чувствуя тепло его тела. Хорошо, что он здесь.
– А если…
Раздался тихий щелчок, и панели вдруг разошлись.
– Ага, она просто сдвигается в сторону.
Они оба поднялись на ноги, Габриэль просунул пальцы в щель и вопросительно взглянул на Лию, ожидая ее одобрения, прежде чем открыть панель.
Как и предполагал Габриэль, в гардеробной оказался тайник, и при виде его содержимого в луче фонарика Лия пошатнулась и вскинула руку, чувствуя, как сердце ухнуло в пятки. На полу и единственной полке стояли десятки картин всевозможных размеров без рамок, видимо для экономии места. Судя по выступающим краям самых крупных полотен, здесь находились работы экспрессионистов и импрессионистов.
Разительный контраст с теми, что висели на стенах квартиры.
Габриэль вынул вторую панель и поставил за спиной рядом с первой. При дополнительном освещении груда картин показалась ещё больше.
– О боже, grand mère, что ты наделала? – прошептала Лия.
– Не стоит себя накручивать, – возвращаясь к ней, тихо сказал Габриэль,
– А как же иначе? – она взглянула на него, чувствуя, как защипало в глазах от наворачивающихся слез. – Черт возьми, ну зачем женщине, которую благодарил сам Герман Геринг, скирдовать в тайнике картины, если они не награблены?
Она сунула телефон Габриэлю и бросилась прочь из гардеробной, подальше от жутких тайн. Остановилась перед шифоньером, пытаясь отдышаться от отчаяния и боли, сдавившей грудь.
– Лия.
Она не слышала, как он вышел следом за ней.
– Извините. Это все так… просто… – она постаралась собраться с мыслями. – Кошмар какой-то. Чудовищно.
– Послушайте!
Он снова схватил ее за руку и мягко развернул.
– Как бы то ни было, что бы ни совершила ваша бабушка, к вам это не имеет никакого отношения. Вы тут ни при чем. Даже в самом худшем случае вы ни в чем не виноваты. Понятно?
Лия с несчастным видом кивнула, глядя на их переплетенные пальцы.
– Извините.
