вроде как бы на подхвате, пристяжным к главному и основному гостю – Градополову. К его чести, он оказался внимательным – заметил мою уязвленность. Когда вышли покурить на веранду, Градополов приободрил меня:
– Веня, перестань! Подумаешь, проиграл.
– Еще не проиграл.
– Пока, да. Но мы с Настюшей договорились…
– С кем?
– Хорошо, с Анастасией Петровной. Мы решили, что эту ночь я проведу в ее спальне. Ее муженька все равно нет, зачем же нам прятаться по углам?
– А дочка?
– А дочку ты возьмешь на себя. Я ведь сразу заметил, она тебе приглянулась. Если кто и проиграл, та это я.
– Как ты можешь?! Что за глупость! Мне под сорок, а ей двадцать пять.
– Веня, оставь свою математику.
– Нет-нет. Я не собираюсь тут околачиваться неделю, а то и месяц. Знаю я эту канитель.
– О какой неделе ты говоришь?! Девка прямо вспыхивает, когда оборачивается в твою сторону. Если точнее – пылает. Уговаривает маменьку, чтобы завтра тебя не отпускала. Это между нами – я тебе ничего не говорил. Я так понял, Настюша, не возражает против выбора дочери.
– Настюша?!
– Да перестань ты! Хорошо – Анастасия Петровна.
Градополов огорошил меня новостью насчет хозяйской дочери. Я уж и не знал, радоваться мне, или огорчаться. Вся моя прежняя стройная философия зашаталась и вот-вот готова была рухнуть. Я лихорадочно обдумывал ситуацию. Сосредоточиться не удавалось. Как-то помимо воли выходило, что вся моя прежняя жизнь была не очень разумной. Почти сорок лет, а что имею? Прыгаю с места на место, семьи нет. И что дальше? А Любаша и в самом деле хороша. Да что там хороша! Красавица, каких поискать! Недаром Градополов, подлец, сокрушался. Невинная девушка, а он, развратник, туда же.
Но при всем моем желании я не осмеливался пойти путем, подсказанным профессионалом. Если между мной и Любашей что-то и будет, – подумалось мне, – то это должно быть всерьез. Вплоть до женитьбы! А почему бы и нет?
Но тут меня вновь начали одолевать сомнения – а достоин ли я такой красавицы? А согласится ли девушка связать свою жизнь со мной, почти стариком? Ведь не зря же сорокалетний Монтень сокрушался: «Вот и все! Молодость позади, и теперь я развалина!»
Я поделился своими сомнениями с Градополовым, но он только расхохотался.
– Вот видишь, Веня, к чему приводят глупые книжки! Твой Монтень философствовал во времена, когда на улицах среди бела дня ведьм отлавливали. Тогда еще не понимали, что ведьмой женщина становится к старости, да и то не всякая, а только замужняя. А твоя Любаша – ангел. Ух, проказник! Губа у тебя не дура!
– А что скажет Анастасия Петровна?
– Настюша? Я прозондировал на этот счет. Она о тебе хорошего мнения. Говорит, профессия серьезная – риэлтор. А главное – не малолетний шалопай, который поматросит
