и я случайно наткнулась на Лэндона, когда искала ванную. Он сидел в своей спальне в костюме и галстуке и, задыхаясь, рыдал на кровати.
Я не знала, что делать, – я не была его другом. Мы даже не были знакомы. Говоря откровенно, мы больше напоминали врагов. Но в тот момент он выглядел таким одиноким, таким разбитым. Возможно, он мне не очень нравился, но я знала, как он любил Ланса. Все знали, что Ланс заменил ему отца. Его настоящий отец ограничивался тем, что пополнял банковский счет Лэндона.
Я смотрела, как он плачет, и не знала, как себя повести, поэтому сделала единственное, что пришло мне в голову. Я пошла и села рядом с ним. Ослабив его затянутый галстук, я обнимала его, пока он безудержно рыдал в моих объятиях. Я видела, как в эти моменты вся его душа разбивалась на тысячи осколков.
На следующий день в школе я подошла к нему, когда он доставал книги из своего шкафчика. Я хотела убедиться, что с ним все в порядке. Он поморщился и захлопнул дверцу. Немного опустив голову и не глядя мне в глаза, он тихо и сдержанно произнес:
– Мы не будем разговаривать, Цыпленок. Раньше ты никогда не заботилась о моих чувствах, так что не нужно жалеть меня сейчас только потому, что Ланс мертв. Мне не нужна твоя благотворительность. Иди и поговори с тем, кому на тебя не насрать, – и это точно не я.
Мы так и не поговорили о его срыве. Иногда мне казалось, что все это мне приснилось. Честно говоря, меня это не задевало. Если он не собирался поднимать этот вопрос, то зачем мне это делать? Мы продолжили ненавидеть друг друга, и определенность в наших отношениях меня устраивала, но… какая-то часть меня все еще о нем думала. Я размышляла о том, что происходит в душе у самого популярного парня в школе. О том, что никто этого не замечает.
Хотя, может быть, это была временная боль; тип боли, которая постепенно утихает. Возможно, сейчас с Лэндоном все было в порядке. В любом случае, он ясно дал понять, что это не мое дело.
Я должна была продумать план действий для его вечеринки: приберечь несколько грубых замечаний, почаще сворачивать в коридор, когда я его увижу, и всеми силами его избегать.
– Привет, Элеонора. – Я подтолкнула ее в плечо.
Она уже съела свой кусок торта и вернулась к чтению.
– Хочешь пойти на вечеринку со мной и Трейси в эту субботу?
– Это вечеринка для чтения? – спросила она, приподняв бровь. – Там будут читать? Ну, знаешь, когда люди собираются вместе, садятся в круг и полностью игнорируют друг друга в течение нескольких часов, с головой погружаясь в книгу? Это будет в библиотеке? Может, нам подарят закладки?
Я рассмеялась.
– Не-а.
– Ой. Тогда я пас.
Она тут же вернулась к чтению. Однажды я поклялась, что затащу ее на дурацкую школьную вечеринку и она ужасно проведет время – как все нормальные подростки.
Кто знает? Может, она встретит свою первую любовь. Или просто влюбится. Мама всегда говорила, что первый шаг к любви – это глубокая симпатия. Тогда любовь не
