былого запала. Собственный болезненный вид пугал её, хотя она и смирилась со своей судьбой. Эмма была готова встретиться со смертью, только представляла их встречу совсем иначе.
Слишком часто она стала думать об этом в последнее время.
Хлопнула дверь: Том ушёл на работу. Не попрощался, не подставил щёку под поцелуй и даже не поинтересовался, всё ли было в порядке. Эмму это успокоило: принять смерть гораздо проще, когда вы никому не нужны.
Она вышла из ванной и села на кровать, уставившись в стену. Окружавшие её краски как будто померкли, знакомые предметы из-за этого стали чужими.
Эмма достала из книги листок. Люди, смотревшие на неё оттуда, выглядели умиротворёнными и даже счастливыми. Их улыбки были искренними, а глаза казались совсем живыми, словно их хозяева в любой момент могли заговорить или выпрыгнуть из своего бумажного плена, но они, конечно, продолжали хранить молчание.
Чем дольше Эмма смотрела на них, тем больше вопросов у неё появлялось.
– Нет, сегодня я не умру, – её голос эхом разнёсся по пустой комнате. Она сама удивилась этой мысли: никаких гарантий на этот счёт у неё не было.
Никто до сих пор не пришёл за ней, а значит ей дали второй шанс. Эта наивная мысль пронзила её электрическим зарядом. Эмма вскочила с кровати и начала поспешно натягивать комбинезон: ни в коем случае нельзя было опоздать на автобус, она должна была оправдать ожидания тех, кто управлял её судьбой.
На ходу застегивая куртку, Эмма выбежала из дома и успела запрыгнуть в автобус в самый последний момент. За её спиной беззвучно сомкнулись автоматические двери, чуть не зажевав края её одежды. Первое на сегодня испытание она прошла.
По лицу Ребекки в этот момент пробежала тень испуга, но никто этого не заметил.
На следующей остановке к Эмме подсела темнокожая женщина с глазами янтарного цвета. К сожалению, это была единственная её отличительная черта. Всю дорогу она говорила о своём муже и о том, как тот забавно храпел, – Эмма смотрела попутчице прямо в глаза, но не могла разобрать ни одного слова, как будто её уши были плотно зажаты.
Её мысли были заняты другим: усилившимся чувством голода, который растекался по её органам жгучим огнём. Эмма думала только о том, как бы не упасть в обморок посреди рабочего дня и дотянуть хотя бы до обеда. Глупо было отказываться от еды, устраивать этот бессмысленный протест против собственного здоровья, но поняла она это слишком поздно.
Автобус бесшумно остановился. За два дня рабочая зона заметно изменилась: виднелись только редкие скопления грузов возле оградительной ленты. Эмма знала, что это было лишь начало: на следующий день им предстояло убирать грузы внутри зданий, постоянно ходить вверх-вниз по лестницам, чтобы вечером валиться с ног от усталости. Обычно на одну зону уходило не меньше двух недель.
Эмма как бы ненароком окинула взглядом наблюдателей, но те по-прежнему никак не выделяли её из общей
