нить. Жетоны алюминиевые, с символикой СССР, собственно, и надпись на них была: «ВС СССР». Наши товарищи стали над нами подтрунивать, что, мол, жетоны нужны только и исключительно для того чтобы опознать нас в том случае, если тела наши довольно сильно обгорят. Но и в этом случае, шутили они, оплавятся и сами жетоны. Нам, командированным, выдали новую форму. Товарищи, так же, не прекращая шутить, отмечали, что это всё делается исключительно для приведения в опрятный вид перед похоронами.
Сборы наши прошли быстро и до ужина оставалось ещё много времени, которое мы посвятили написанию писем своим родным и близким. Я решил написать только матери. Написал кратко о том, что отправляюсь в плановую командировку, что боевых действий не планируется, несмотря на то, что формально это зона конфликта. Конечно, очень хотелось написать и Насте, но, думаю, что после последней нашей встречи, когда я был в отпуске, было бы лучше оставить всё, как есть. Время само должно расставить всё по своим местам.
Вечером перед ужином случайно услышал в туалете о том, что двое из нас вроде бы боятся ехать в эту командировку, но кто именно, не слышал, так что подумал, что это просто какие-то слухи или неправильно воспринятые слова. В больших коллективах новости, под которыми понимаются также и сплетни, распространяются со скоростью света и очень скоро об этом знали уже все.
Наверное, именно поэтому, чтобы рассеять все сомнения. как у себя, так и у нас, перед батальонным построением на ужин командир роты построил нас, тринадцать человек, отдельно, и ещё раз спросил, есть ли такие, кто не хочет ехать. И вновь ответом было молчание. Если кто-то и боялся, то явно не показал виду.
После ужина вышло солнце, как я подумал, исключительно для того чтобы поднять нам всем настроение. Стало ясно, кто едет и кто остаётся, и последние определённо завидовали первым. Мы обсуждали все новости, которые были известны, и строили разные предположения относительно того что ожидает нас в Дагестане. Большинство из нас, как и я, считали, что народ Дагестана поддержит нашу армию в противостоянии с боевиками, кто-то считал, что не поддержит, а Павел Бритвин из взвода материального обеспечения вообще предположил, что не исключено объединение вторгшихся банд с местными жителями и выступление их единым фронтом против российской армии. Такой вариант развития событий представлялся просто катастрофичным для всех нас. В казарме кто-то выставил включённое радио в окно и из динамика зычный голос Александра Маршала призывал ливень «лить и всё залить», однако у нас не было не только ливня, но и самого мало-мальского дождичка.
III
На следующее утро началась погрузка военной техники на железнодорожный состав. От нас в погрузке принимали участие только механики-водители. Я сначала думал, почему нас именно тринадцать человек, не считая командира? Почему именно это число? Впоследствии командир роты нам всё объяснил. Из нас сформировали три экипажа боевых машин. Я попал во второй экипаж,
