он лихорадочно высматривал Ее. Напрасно. От отчаяния хотелось кричать, рвать в клочья окутавшую его белую вату, но не было сил даже пошевелить пальцем.
Постепенно вата стала разжижаться, туман рассеиваться, а он – медленно опускаться на землю. Сгустившийся сироп стал потихоньку сочиться из ушей, и он различил встревоженный голос супруги:
– Что случилось? Опять сердце?
– Не волнуйся, – выдохнул он, прижимая руку к груди. – Это просто… фантомные боли.
Рождественский подарок
«Господи, ну почему другим все, а мне ничего?», – размышляла Инна, глядя, как за окнами празднично украшенных квартир горожане суетятся в последних предрождественских приготовлениях. Эти вон уже принарядились во что-то блестящее и зажигают свечи в высоких вычурных канделябрах. А те – накрывают на стол, время от времени выглядывая в окно. Небось, гостей дожидаются. А в красном кирпичном доме, за уставленным снедью столом, расселась мелюзга в карнавальных костюмах. Детишки с любопытством разглядывают подарки.
«Господи, пошли же и мне хоть что-то! Пусть недорогое, в простенькой упаковке, но теплое, светлое, мягкое».
Который год в рождественский вечер Инна одна прогуливалась по городу. Она ненавидела этот праздник, так же, как и Новый год. Ее раздражала возня коллег, соседок и знакомых, уже за месяц до Рождества шуршавших упаковкой купленных подарков, болтавших о новых праздничных нарядах, строивших планы о рождественских путешествиях.
После смерти мужа, оставившего ее одну в этом чужом мире, женщина потеряла вкус к жизни. Семь лет назад она яростно боролась со страшным приговором, оглашенным местными онкологами молодому крепкому мужчине, но проиграла – силы были слишком неравными.
Детей им бог не дал. Родственников у Инны не было. Не только в Германии – вообще. Какие у детдомовцев родственники?
Несмотря на покладистый характер, завести близкую подругу ей тоже не посчастливилось. Кроме старенькой кошки Фриды, эмигрировавшей вместе с ней в Германию, Инну никто нигде не ждал.
На улице царило праздничное возбуждение. Горожане хохотали, дурачились, пели, фотографировали друг друга.
Инна прошла на центральную рыночную площадь, к пушистой лесной красавице, увитой множеством светящихся гирлянд. Местная пресса горделиво писала, что их городская елка – самая высокая в Германии. Сей факт подтвердила и специальная комиссия, приезжавшая на днях замерять рекордсменку.
Площадь была пропитана ароматами цитрусовых, шоколада, ванили, корицы и глинтвейна, которые приятно щекотали ноздри и будили зверский аппетит. Домой идти совсем не хотелось. Что там делать? Телевизор «крякнул» еще месяц назад, ремонтировать дорого, а на новый денег пока нет. На днях, правда, пожаловали на работе традиционный рождественский полтинник, завернутый в красивую блестящую открытку с пожеланием нового счастья,
