стали заметны проблески волнения.
– Последние три года ты жертвовала этой школе десятки тысяч долларов из своего трастового фонда.
– Я знаю.
Однако Виктор этого не знал и теперь задумался: возможно, в жизни Мэдисон было что-то, неизвестное ему. В голубых глазах Джереми вспыхнул огонек триумфа.
Мэдди демонстративно посмотрела на часы.
– И ты хочешь сказать, что тебя это не беспокоит?
– У тебя осталось две минуты.
Выдержка Мэдисон впечатляла. Она лучше справилась бы на недавних переговорах с японской компанией, чем командированный туда менеджер.
Джереми нахмурился:
– Рамона Грейсон.
– А что с ней?
Если бы с Виктором говорили таким тоном, он приготовился бы к отпору.
– Ее отец алкоголик!
Джереми оскорбил человека, которого Мэдисон считала вторым отцом.
– А мой – бессовестное чудовище. Думаю, мы обе получили проигрышный билетик в лотерее отцов, хотя, будь у меня шанс, я выбрала бы Гарри Грейсона. Может, его эмоции и отравлены алкоголем, но, по крайней мере, они у него есть.
Виктору приходилось видеть злость Мэдисон, ее боль, смущение, огорчение. Но он никогда не наблюдал такой холодной ярости.
Мэдди, с которой Виктор был знаком вот уже десять лет, не имела ничего общего с резкой, полной пренебрежения женщиной, сидящей сейчас за столом заседаний.
Что бы она ни говорила, Мэдисон любила отца, и раньше ей не удавалось скрывать, как она нуждается в его внимании и одобрении. Ошибкой было то, что она пыталась получить их, пойдя по материнским стопам, а Джереми Арчер так и не оправился от потери жены и не хотел видеть в дочери проявление ее бесстрашной натуры.
– По-твоему, Рамона думает так же? Или, может, она предпочла бы, чтобы ее отец не пил?
Мэдисон усмехнулась:
– Мы это не обсуждали.
– И все же, если ее отец обанкротится, вряд ли она будет рада.
Мэдисон вытащила из сумки телефон с небрежностью, в которую можно было бы поверить, если бы не огонь, пылающий в ее глазах.
– У тебя есть пятнадцать секунд, чтобы отказаться от угроз, – предупредила она.
– Или что?
– Десять.
В первый раз на памяти Виктора непогрешимый бизнесмен Джереми Арчер допустил ошибку в переговорах – раскрыл перед дочерью все карты.
Джереми предполагал, что, не интересуясь бизнесом, Мэдисон не может быть такой же жесткой, как он. Но Виктор по личному опыту знал: какая бы разная жизнь ни была у родителя и ребенка, это не значит, что у них нет общих черт характера.
Мэдисон прижала телефон к уху.
– Не надо, – попросил Виктор.
– Прости. – Мэдди покачала головой.
Причина для извинения могла быть только одна – что бы она ни запланировала, это нанесет ущерб ИХА и, как следствие, ему.
В его голове
