надеяться, что хирург просто растерялся, а не надумал себе что-нибудь лишнее.
Я пошла в зал и обнаружила, что одеяло он после себя аккуратно сложил, подушку сверху пристроил. Может, Адомайтис и намерен переехать ко мне в течение месяца, но пока чувствует себя как в гостях. И слава богу, а то скорость развития наших отношений слегка пугает.
Еще же отцу нужно как-то рассказать, что это тот самый… которого он заочно терпеть не может!
Ауч.
Всему свое время.
Не спеша я привожу себя в порядок. Притаскиваю из магазина пятилитровую бутылку воды и немного продуктов. Сажусь за работу.
До понедельника хочу ознакомиться с новым видом задач, которые, возможно, будут использованы в экзаменах этого года.
Июнь для меня особенный месяц, потому что за своих детей я болею сильнее, чем за себя. Перед всероссийским экзаменом почти не сплю, а потом от мобильного не отхожу до ночи.
В том году дети звонили мне наперебой и рассказывали взахлеб, какие были задания. Что сделали, где запутались. Мы потом все-все проработали еще раз. И ждали баллы с нетерпением. Все мои ученики поступили туда, куда хотели. И я верю, что в этом году будет так же.
В детстве я мечтала стать ученым. Открывать что-то новое, посвятить себя науке. Но со временем поняла, что обожаю преподавать. Делиться знаниями. Это желание столь сильное, что сравнить можно разве что с потребностью дышать. Найти общий язык с подростком, заинтересовать его предметом, влюбить в химию… Это ведь каждый раз вызов!
И я категорически не согласна с извечным нытьем старшего поколения, что дети уже не те. Что вот в их время! А эти якобы ни к чему не стремятся.
Неправда. И стремятся, и мечтают, и влюбляются, и охотно учатся. Просто они слишком быстрые. Современный мир меняется с безумной скоростью, количество информации, с которой приходится ежедневно сталкиваться, немыслимо.
Учителям сейчас нелегко. Нудные тексты без разделения на абзацы и монотонное бормотание не для детей двадцать первого века.
Я увлекаюсь работой, но нет-нет да о Паше вспоминаю. Все думаю, что было бы, если бы я не притворялась спящей. Если бы окликнула его.
Поэтому, когда в половину десятого приходит сообщение, я чуть не подпрыгиваю на месте! От Паши.
На секунду замираю с телефоном в руке. Он прочитал злые эсэмэски и накатал ответ. Что ж, перед смертью не надышишься. Снимаю блокировку. Читаю:
«Привет! Если вдруг не сдохну от стыда, то приеду после работы».
Я прыскаю, а потом смеюсь! Вслух!
Следом падает хитрое:
«Можно? Обещаю починить фильтр».
Широко улыбаюсь. Одна на кухне сижу счастливая! Ну как можно быть таким милым? Как?!
«Во сколько, Паш? Я обед приготовлю. Или ужин лучше?»
«Ближе к четырем. Склоняюсь к ужину».
«Вы разве оперируете в выходные?»
«В выходные чиним глаза приезжим. Тут поток со всего региона нескончаемый».
