Пригубив, он двинулся вглубь своего офицерства, на ходу степенно здороваясь. Через минуту-другую взгляд ухватил движение в долине, со стороны лагеря, – всадник, скачущий галопом на вороном коне. На приближении Катон разглядел в нем того самого трибуна, что прибыл накануне вечером. Обдав на подлете земляными комьями одного из слуг, тот остановил коня вблизи офицеров и повозок. Соскочив с седла, кинул поводья слуге в руки и, отдуваясь от быстрой езды, без промедлений втерся в офицерское собрание. Это внезапное появление несколько сбило общий рокот разговора. К трибуну хмуро повернулся сам Осторий.
– Молодой человек, не знаю, какие там нынче хорошие манеры практикуются в Риме, а здесь будьте добры не опаздывать на собрания и встречи, когда на них уже присутствует ваш военачальник.
Трибун Отон смиренно склонил голову.
– Прошу простить, командир.
– Чем вы объясните вашу задержку?
Отон огляделся и не сразу, растерянно, вымолвил:
– Причины как таковой нет. Проспал, замешкался.
– Понятно. В таком случае вам не мешает поднатореть в искусстве бодрствования. Пять суток командования ночным караулом с вас, думаю, будет достаточно.
– Слушаю, командир.
Катон с Макроном исподтишка переглянулись. Верховный только что обрек молодого человека на пять суток фактически без сна. Начальник ночного караула обязан раздать каждому посту пароль, а затем между сменами нареза́ть по лагерю круги и следить, чтобы часовые были начеку, да еще и устраивать им проверку на бдительность. Занятие хлопотное и утомительное, тем более после дневного перехода. Потому эта обязанность обычно разделялась между несколькими трибунами.
– Это несколько сурово, – рассудил вполголоса Катон.
Макрон пожал плечами.
– Ничего, преподаст щенку урок, который он вот так, походя, не забудет. Это пойдет ему на пользу.
– На пользу, говоришь? Да он к концу дежурства на карачках ползать будет.
– Зато человеком станет.
– Или, наоборот, сломается.
– Катон, – знающе поглядел на него друг. – Ты же сам знаешь, как оно обстоит с обучением. Надо проталкивать человека дальше тех границ, которые он для себя наметил. Вот тогда будет толк. Ты себя вспомни: ведь тот же путь прошел.
Да, это действительно было так. Молодых вроде Отона необходимо натаскивать, как можно скорее приучать к суровым условиям армии, для их же блага и блага тех, над кем они поставлены.
Скупым взмахом руки Осторий отпустил трибуна и повернулся к центуриону Двадцатого легиона, который был назначен распорядителем охоты.
– Мы готовы?
Центурион отсалютовал:
– Почти, командир. – Он жестом обвел дол: – Загонщики как раз выходят на позицию.
Отсюда был виден дальний строй крохотных фигурок, растянутый в крапчатом затенении
