с полминуты и уже собиралась залезать под водяную струю, когда услышала знакомое бульканье.
– Слышу. Но не вижу пока. – В его голосе сквозило явное сожаление.
– Если будешь за мной подсматривать, я не стану снимать проклятие. И я ведь узнаю, если ты соврешь, я – ведьма! – Блефовать так блефовать.
– Василиса, ты нашла способ расколдовать мой пруд?! – В душе ощутимо запахло тиной и едва заметной сладостью кувшинок.
– Возможно. – Я скрестила пальцы за спиной. – Все, кыш отсюда!
– Понял, ухожу, – согласился он и после паузы тихонько добавил: – Я и вчера все рассмотрел.
– Я вас всех ненавижу, – вздохнула я, стащила через голову сорочку и шагнула под душ.
Через полчаса я спустилась вниз при полном параде: длинное черное платье, серебристые босоножки и клатч такого же цвета, волосы еще влажные, но я легкомысленно решила, что по дороге они как раз высохнут. С макияжем мудрить не стала – тушь для ресниц и красная помада. Бабкин кулон лег в декольте идеально, устроившись в ложбинке меж грудей. Туда и уставился Ярополк, когда я подошла к нему. Воевода сегодня надел длинный синий кафтан, украшенный лентами, и его голубые глаза стали яркими, как васильки. В разрезах на рукавах виднелась белая рубаха, красные сапоги, расшитые золотом, посрамили бы любые лабутены, широкие плечи укрывал переливчатый серый плащ, закрепленный на ключицах искусной застежкой. Единственным диссонансом в роскошном облике были потертые ножны, которые цеплялись за черные бархатные штаны.
Я кашлянула, и Ярополк, встрепенувшись, посмотрел мне в глаза.
– Я уже видел такое украшение, – задумчиво сказал он.
– У бабки? – спросила я. – Так это ее и есть.
– Нет, не у ведьмы, – покачал головой Ярополк. – У царицы не так давно появился похожий кулон.
Он пошел вперед, открыл дверь, пропуская нас с Юлькой. Подруга в длинном голубом платье и с русой косой, уложенной вокруг головы, смотрелась рядом с воеводой очень гармонично, и я на миг ощутила укол ревности.
У забора нас ждала карета, на дверцах сверкали орлы, кучер в расшитой золотом ливрее распахнул их перед нами. Мы с Юлькой загрузились внутрь, а воевода вскочил на гнедого коня и поехал вперед.
Юлька вынула из сумочки фотик, я кокетливо улыбнулась, соблазнительно изогнувшись на бархатной подушечке, но тут карета тронулась, и я чуть не свалилась с сиденья. Через несколько минут тряски по ухабам мы с Юлькой, совершенно очумевшие, выпрыгнули на траву. Кучер, натянув удила, недоуменно на нас обернулся.
– Яр! Мы так живыми не доедем, – простонала я. Юлька глубоко дышала, борясь с тошнотой. – Что у вас за дороги? Что за карета? Где амортизаторы?
– Обычные дороги, а карета – самая лучшая, – пожал плечами воевода. – Вы, надеюсь, не завтракали? А то у дам бывают конфузы.
Бутерброд с колбаской, который мне заботливо соорудила Юлька перед выходом, встал поперек горла вместе с утренним кофе.
– И долго еще
