на все наши «абракадабра», «фокус-мокус» и «вира-майна». Мы по очереди примеряли старую шляпу колпаком, съезжали на скорость по перилам лестницы и спорили, кому целовать Амфибрахия, который нервно трясся на горке монет. Потом мы перебрались в мою спальню, устроились на кровати, сдернув балдахин на пол и застелив чистое белье. Я зачитывала условия договора, скрепленного моей кровью.
– «Заработать колдовством не менее тридцати золотых за год», – прочитала я. – Это как? Я колдовать не умею.
– Слушай, надо тебе снова наведаться к этой Элеоноре Портосовне, – пробормотала Юля, откидываясь на подушки. – Пусть объяснит толком, что к чему.
– Она жуткая, – сказала я. – У нее волосы шевелятся, будто змеи у горгоны Медузы. И белые огоньки в глазах.
– Все равно сходи, я настаиваю. Она обманом заставила тебя подписать договор. Так нечестно!
– Все вроде неплохо вышло, – легкомысленно ответила я. – У меня теперь есть двухэтажный дом в центре города, с участком.
– Бесплатный сыр, – сказала Юля, подливая вино в бокалы.
– Но и я не мышка, – возразила я. – Вот один пункт меня всерьез волнует: «Ежемесячно выполнять договор с инкубом». Инкуб – это демон?
– Вроде бы, – задумалась подруга. – Вот и спросишь, что за договор. По каждому пункту надо пройтись. – Она ткнула в середину листа: – Смотри в книге-чудеснице. Где эта книга? Почему не выдали?
– Как думаешь, я тоже этого… того?
– Ведьма? – спросила Юлька. – А то! Видела бы ты себя, когда мыло варишь, – сплошное колдовство.
– Я серьезно.
– А помнишь, как ты боялась политологию сдавать, а преподаватель с гриппом слег, и у вас аспирант принимал? Или как Варька-стервозина прямо перед тобой споткнулась и в лужу грохнулась? А еще ты ешь в три горла и не толстеешь.
– И все это потому, что я ведьма?
– Нет, конечно, – сонно улыбнулась подруга. – Препод подхватил вирус, Варька – корова, а не толстеешь, потому что фитнесом занимаешься и наследственность хорошая.
– Так я ведьма или нет?
– Да забей, – махнула рукой Юлька и отвернулась, удобно устроив голову на подушке. – Если захочешь – будешь ведьмой. Тебе идет черный цвет, особенно с алой помадой… Там видно будет. Утро вечера мудренее.
Проснулась я от того, что кто-то со всей дури колотил в дверь. Каждый удар отзывался в голове тупой болью, и казалось, что стучат прямо в моей черепной коробке.
– Да иду уже! – крикнула я и поморщилась от собственного голоса.
Я спустилась по лестнице, протопала на стук и наткнулась на запертую заднюю дверь. Я вернулась в прихожую, нашарила ключи в рюкзаке, висящем на вешалке, и поспешила назад. Стук не прекращался. Маленький ключик не подошел, я сунула в замочную скважину бронзовый ключ и поскорей распахнула дверь, чтобы избавиться от ужасного грохота.
И замерла. Передо мной стоял высокий мужчина с русой бородой, мышцы плеч
