на кота старым штиблетом на босу ногу. Кот успел отскочить. Сел метра на полтора поодаль и презрительно посмотрел в глаза Оглобле. Оглобля улыбнулся и примирительно погрозил ему пальцем.
Этот поступок еле заметно царапнул душу. Что-то было не ладно. Потом он прошёл мимо двух беседующих женщин. Остановился. Снял шляпу, правой рукой взмахнул шляпой, рисуя дугу на уровне своих колен, и картинно поклонился. Набрался смелости, хотел заговорить комплиментарно, но женщины повернулись и ушли. Не поняли поступка! И слава Богу, потом подумал он. Что мог сказать он им?
Побродил по улицам. Зашёл в магазины. То в промтоварный, то в продовольственный. Безучастно посмотрел на покупателей и продавцов. Безучастно вышел. Пошёл в сторону сквера. В парковом ларьке купил бутерброд. Сел на скамейку. Безо всякого аппетита съел его. Опять что-то царапнуло. Что-то не так.
Ах… вот что! Он вспомнил сцену с Хромым. Задумался. Думал долго…
Да! … Окажись сейчас на месте Хромого он бы от пощёчины не отвернулся. При этом Оглобля потрогал свою щеку и почувствовал магическое приятное ощущение от, к сожалению, не полученной пощёчины!
Сейчас, он так же как Хромой поплёлся бы к своему воображаемому дому. Его бы ругала женщина с любыми ягодицами, пусть в старом, пусть в самом засаленном платье, а он бы радовался. Потому что есть за что ругать его. И он позавидовал Хромому и чёрной, и самой белой завистью.
Подошёл незнакомый пёс. Конечно, такой же бездомный собрат его. Постоял немного, хотел сесть, но подумал – «нет, не товарищ!» – и молча медленно ушёл.
Уже была глубокая ночь. И в прямом и в переносном смысле.
Село Плоское – город Сочи
Бывает же такое! Жил-жил мальчик в родной деревне, знал все тропинки, каждое дерево за околицей. Ходил в огород, срывал с ветки помидор, или огурец и, тут же, съедал его… В школе был отличником.
Нет! – Начну сначала. Может будет интересней.
Было время, когда никакой деревни не было. Раскинулась во все стороны сплошная степь. Во времена засух бродили голодные волки, так как зайцы погибали ещё раньше от голода. Негде было гнездится орлам, хотя дикие утки прилетали на редкие и скудные естественные водохранилища. К осени естественные озёра пересыхали, но утята уже вырастали и становились на крыло, можно было готовиться в дальний путь на зимовку. Где была их зимовка – степь не знала.
Зимой морозы и снежные вьюги. Красота, наверно неописуемая, выбеленная белым естеством, но никто его не видел – это естество. Лесов почти нет, зверья мало, поэтому естество, такое природное, охотничьими угодьями не считалось. Хотя и ничейной она, скучная территория, не была. Она принадлежала Белоцерковскому уезду. Уезд тоже ничейным не был. Он принадлежал польскому магнату Броницкому. С годовым доходом на этой российской территории – восемьсот тысяч рублей золотом в год. Всю Польшу не купишь – но деньжищи,
