его глаза, когда он помог ей сойти с колесницы… Был то первый миг их любви? Или просто юный смертный, ставший бессмертным, выбрал, с кем ему провести какую-то небольшую часть своей бесконечной жизни?
Та-Исет посмотрела на Имхотепа и сказала просто:
– Люби меня!
Изумленный, он взглянул на нее, и когда она повторила эти два слова, он застонал, словно умирающий от голода человек, которого пригласили на роскошный пир. Он мог бы поклясться, что его руки дрожали, когда он помог ей окончательно освободиться от тяжелого одеяния. Он пристально и страстно смотрел на Та-Исет, а его руки пробегали по ее шелковистой коже, двигались вверх, чтобы охватить большие груди, потом скользили вниз, по бедрам. Его пальцы, вначале нерешительно, а потом все более уверенно с нежностью проникали в ее тайную сокровищницу. Она еще не была по-настоящему подготовлена, когда его черноволосая голова быстро опустилась, и его язык коснулся крошечного потайного чувственного цветка ее женственности.
Она судорожно вздохнула, но его пальцы уже мягко раздвинули створки тайной раковины, и его язык принялся искусно ласкать ее, исторгая из ее души поток жидкого пламени. Она поняла, что ей все равно. Так или иначе, ей удалось на какое-то время стать желанной для от этого человека, поэтому, ни о чем не беспокоясь, Та-Исет позволила себе отдаться вихрю приятных ощущений, которые Имхотеп возбуждал в ее теле.
Он был невероятно выносливым любовником, и она была очень удивлена, увидев, что он способен на такую нежность. Его алчущие губы начинали вносить смятение в ее чувства, когда он необыкновенно бережно сосал этот крошечный лакомый кусочек ее нежной плоти. Из глубин ее души поднялась жаркая волна, и она вскрикнула, все еще испытывая страх перед ощущениями, которые этому человеку удалось пробудить в ней.
Имхотеп понял ее, пригладил спутанную прядь волос у нее на лбу и поцеловал.
– Ты так прекрасна в своей страсти! – тихо сказал он.
– Возьми меня! – прошептала она срывающимся голосом и, повернувшись, прильнула к нему, дрожа всем телом.
Он мгновенно, словно защищая, заключил ее в объятия своих сильных рук и тихо произнес:
– Здесь, в уединении твоей опочивальни, моя душа смягчается. Я знаю, что волную твои чувства, богиня, но знаешь ли, как волнуешь мои чувства ты? Со мной такого еще никогда не бывало прежде. Не думаю, что когда-нибудь смогу насытиться тобой!
Его голос стал хриплым от волнения, и она почувствовала, как его жезл любви, твердый и полный страстного желания, прижимается к ее бедрам. Однако на этот раз он не сделал ни одного движения, чтобы силой овладеть ею. Неожиданно Та-Исет поняла, что если смертные любовники владычицы унижали ее, то это, несомненно, случилось из-за того, что она любила их и доверяла им. «Я никогда не полюблю этого смертного и не доверюсь ему, – думала она, – но если смогу доставить ему удовольствие –
