. Должно быть, ты во многих книгах читал, что некогда мир был населен магами и колдунами куда более, чем в нынешние дни. В разных странах, в разных городах, как рассказывают, работали целые школы, где обучали чародейству и волшебству и малышей, едва отнятых от материнской груди, и людей вполне взрослых, зачастую уже немолодых. Но перед великой магией, перед всесильным светом знаний они были равны и потому учились прилежно и достигали немалых вершин.
– Все? Все достигали вершин?
– Все, мальчик, кто учился прилежно. Ибо магия тем и отличается от остальных наук, что не терпит лентяев. Они просто не выживают… Ведь тому, кто неправильно произнесет заклинание, грозят куда более страшные последствия, чем неудовольствие учителя или сломанное перо.
– Понимаю, учитель…
– Величие магии, конечно, постигали не все. Кто-то не мог избавиться от привычного взгляда на мир, кто-то просто был туп как пробка. Ну а кто-то… Увы, даже среди тех, кто постигал магические науки, полно было стяжателей и охотников до славы и почестей.
– И что происходило с ними? Они становились великими магами? Царями магического мира и властителями тайных знаний?
– О нет, мальчик… Они просто исчезали. Кто-то погибал, не выдержав удара заклятия, кто-то задыхался под тяжестью золота, дарованного самим Иблисом Проклятым. Хотя бывали и такие, кто удостаивался высокого звания советника, мудреца или придворного мага. Но все они, безусловно, стремились к куда большему, чем возможность давать советы или довольствоваться придворными почестями.
– Так, выходит, нет среди магов ни царей, ни властителей?
– О да, мальчик, их нет. И это правильно. Ибо жажда новых знаний куда сильнее власти. А вершины магические для человека обыкновенного зачастую выглядят непривлекательно.
– Как это?
– О Аллах всесильный и всемилостивый! Ну что же тут непонятного, мальчик? Вершина для мага – это не своя школа, не сонмы учеников и не груды алмазов, принесенных уродливыми карликами из глубин гор! Для него все это – якорь и наказание. Вершина для мага – это знания и умения, возможность достичь пределов мира в единый миг или сотворить нечто невыразимо прекрасное или невообразимо ужасное… Но чаще всего – это погоня за все новыми знаниями. Ибо чем больше узнаешь, тем лучше понимаешь, сколь ничтожно малы эти знания…
– И что же происходит с теми, кто стремится к бесконечному познанию мира?
– Они уподобляются тем, кто пытается достичь горизонта… Их жизнь благодаря магическим умениям становится почти бесконечной, а силы – воистину беспредельными. И они все копят и копят заклинания, эликсиры и амулеты… А потом зачастую не знают, что с этими знаниями делать.
– Как жаль…
– Но есть и другие. Они становятся борцами… Ибо их враги – порождения тьмы – столь же бесконечны, как сама тьма.
– Должно быть, их жизнь более чем интересна.
– О да! И столь же бесконечно опасна… Ибо иногда встреча с порождением Иблиса Проклятого столь губительна, что забирает все магические силы, оставляя лишь воспоминание о том, сколь многого ты добился и сколь многого лишился, решившись бороться с самой Тьмой.
– И тогда маг опять превращается в человека?
– Только тот маг, который в силах остаться человеком. Ибо падение иногда более чем просто болезненно. То же, что остается от мага, можно назвать лишь бренной оболочкой, вынужденной влачить жалкое существование. Так было некогда с тем магом, который решился противостоять Повелителю подземных монстров. Противник лишил его всех магических сил, оставив лишь воспоминание о том, сколь силен был некогда этот маг. И это воспоминание раздавило сильного и совсем еще нестарого человека, превратив его в полубезумного нищего, словам которого не верили даже бездомные собаки у ворот города.
– О Аллах всесильный и всемилостивый…
– Да, мальчик, рассказы о его жалком существовании по сей день приводят всех магов в ужас. Но есть среди лишенных силы и те, кто нашел в себе мужество оставаться человеком.
– Скажи, учитель, знаешь ли ты такого мага?
– О да, я некогда был знаком с ним. Тогда его звали Саддам ибн-Мехмет, и целью его жизни была смерть самой Царицы змей…
Макама первая
Этот день конца лета был невыносимо знойным. Жидкий огонь лился с небес на землю, убивая все живое. Лишь в самых глубоких пещерах еще теплилась жизнь, да у арыков прятались в негустой тени пальм безумцы, рискнувшие отправиться в странствие.
Почтенная же Мадина зноя почти не чувствовала. Вернее будет сказать – она столь давно привыкла к зною, что и не замечала его. Ибо всю жизнь она прожила
