бабушки Зейнаб… А шербет тетушки Асии?»
От одних воспоминаний у посланника захватывало дух. И именно эти воспоминания о настоящем, а не деланном гостеприимстве, о подлинных лакомствах помогли ему расправиться с необильным и невкусным «щедрым столом» казначея Исмаила.
И почти сразу сам он появился на пороге.
– А теперь пойдем в мои покои, почтенный! Я хочу, чтобы ты передал своему хозяину, уважаемому Мехмету, мои слова.
– Я весь обратился в слух, уважаемый хозяин. И готов запомнить каждое их твоих слов без ошибок и без ошибок же передать их моему уважаемому нанимателю.
Казначей опустился на подушки, взял в руки мундштук кальяна и только после этого жестом пригласил гостя последовать своему примеру.
– Запоминай же… Подумалось мне, уважаемый, что нет никакой нужды вкладывать деньги в торговлю или странствия, ремесла или науки. Процент от этих вкладов мал, а те, кто ждет прибыли, не могут удовлетвориться теми ничтожными суммами, какие эта прибыль дает. Поэтому, мне кажется, можно заставить деньги работать куда более… успешно, если поступить иначе. Можно прокричать на всех углах, что некий иноземец – ибо последователям Аллаха всесильного запрещено быть ростовщиками… Да, так вот… Какой-нибудь иноземец с громким именем объявляет, что будет платить проценты в два или в три раза больше, чем остальные. К нему, конечно, сразу потянутся все разумные люди. Но объявить, что эти огромные проценты будут выплачиваться человеку только по истечении, скажем, года с того мига, когда человек этот поместит деньги у этого иноземца…
«Пока в его словах нет ничего необыкновенного. Такого, чтобы нельзя было доверить бумаге», – с некоторым удивлением подумал посланник, заметив, впрочем, что почтенный хозяин почему-то волнуется.
Меж тем почтенный казначей продолжил:
– Кроме простых людей, думаю, появятся и те, кто располагает… некоторыми дополнительными суммами…
«Богатеи, глупец! Жадные богатеи!»
– Так вот… Этим можно начать платить проценты, скажем, уже через полгода… А если суммы будут… впечатляющими, то и через три месяца… Глупцы будут нести свои гроши, которые можно будет отдавать более достойным. И так будет продолжаться довольно долго – ведь и небедные люди будут вкладывать свои деньги в это прибыльное дело…
«Аллах всесильный! Да этот вонючий бурдюк хочет обирать несчастных, которых и так готов обобрать любой…»
– Думаю, – все так же тихо продолжал казначей, – что небедные люди постараются вложить в это заведение… скажем, не только свои деньги… Ведь проценты покроют любые… неприятности.
«Не только свои, говоришь… Уж не собрался ли ты, достойный делец, обобрать кого-то из своих друзей? Или посмел все же бросить взгляд на казну? Или у тебя есть еще кто-то из богачей на примете, кроме твоего несчастного халифа?»
Казначей
