включая бра и подсвечники. Стены декорированы пилястрами, дополненными скульптурами, расписными вазами с яркими цветами и статуэтками.
Приблизившись к входу в тронный зал, Эзеот расстался с Флорасом и вооруженной свитой, освободив место для нового сопровождения. Войдя в зал, Флорас обнаружил, что царственная цветовая палитра осталась неизменной, органично переплетаясь с пышным лепным орнаментом. В ней сохранялась изысканность, переплетение голубого, нежно-зеленого, мерцание золота и серебра. Потолок украшали огромные роскошные люстры, а массивные мозаичные окна, переливающиеся оттенками фиолетового стекла, создавали в зале особое сияние. Вдоль стен на расстоянии десяти метров друг от друга возвышались двадцатиметровые статуи, изображающие прошлых монархов Лострада. По бокам от них стояли парные гвардейцы, непоколебимые и молчаливые. Среди этой феерии Флорас не слышал ничего, кроме собственных шагов, которые смешивались с гулким лязгом доспехов стражников, отмечавших его продвижение.
Гвардейцы являлись вершиной боевого искусства Лострада, элитным войском, обладающим особыми достоинствами. Попасть в их ряды могли только отпрыски самых знатных и высокородных лострадских семей. Если родители решали доверить своего ребенка королевской гвардии, процесс начинался еще до достижения им трехлетнего возраста. Тщательная оценка различных качеств ребенка определяла, будет ли он проходить строевую подготовку или будет возвращен на попечение семьи. Принятые на службу с малых лет начинали одиссею боевого обучения: ежедневные дуэли, рукопашный бой, синхронные построения, тактические приемы, элементарные медицинские навыки, владение конным искусством. Универсальные и непоколебимые, эти гвардейцы были способны часами сохранять бдительную стойку. Бесстрашие было вплетено в их жилы, а сердца закалены для того, чтобы исполнять приказ без колебаний. Как эмблема верности существовали для защиты династии королей, без колебаний отдавая свои жизни за сохранение королевской власти. Срок службы составлял тридцать пять лет, по истечении которых гвардеец мог добровольно продолжить службу или перейти в резерв.
Подойдя к трону – огромному льву, изваянному из первозданного белого мрамора, украшавшему самый дальний конец роскошного тронного зала, – стражники вежливо направили генерала к двери, незаметно расположенной за внушительным троном. Бдительные часовые, стоявшие у двери, синхронно кивнули, открывая генералу доступ. Переступив порог, он оказался в компактном, безукоризненно ухоженном помещении. В центре стоял тактический стол, зеркально отражающий стол Тормака, а на его краю сидел молодой человек высокого роста и атлетического телосложения. Его пепельные волосы были небрежно уложены в пучок, рассыпаясь по плечам и затылку. Гармонично сочетались оттенок волос и сияющая лазурь глаз, напоминающая своей кристальной чистотой горные озера. Изначальное впечатление утонченности и изящества оказалось лишь первым, при ближайшем рассмотрении обнаружилась
