положив тяжелую морду Софье на колени. Но вот он поднял голову и насторожился. По песчаной дорожке к ним со всех ног бежала горничная.
– Авдей Петрович! Вас ищут, зовут! И тебя, Софья!
Софья вскочила, Авдей поднялся неохотно.
– Скажи, иду сейчас, – недовольно произнес он.
Обогнав горничную, Софья бросилась к дому. Барзан тяжелым галопом скакал за ней. В раскрытых дверях она столкнулась с хозяином. Румяный, с красными глазами, в распахнутом сюртуке, в бархатном жилете на белой шелковой рубахе, застегнутом на одну пуговицу, он, разбросав руки, двинулся на Софью, весело крича:
– А, попалась, черноглазая!
Схватил, прижимая и ища жадным хмельным ртом ее губ. Софья задохнулась, уворачиваясь, отталкивая, а губернатор, хрипло дыша, шаря по ее телу бешеной рукой, уже увлек ее к боковой двери.
Вдруг грубым звериным басом гавкнул с крыльца Барзан. Руки губернатора дрогнули, Софья выскользнула и бросилась вверх по мраморной лестнице. Она дрожала, по горящим щекам катились непрошеные слезы. В зале было по-прежнему шумно, никто не заметил волнения девушки.
По дороге домой Гавриил все спрашивал, не заболела ли, не обидел ли кто… Софья бормотала:
– Нет, батюшка… – и снова умолкала.
– Устала разве? – настаивал Гавриил, и она кивала согласно:
– Устала, батюшка…
Софья находила предлог убежать на конюшню или на задний двор, едва к дому подъезжала губернаторская компания. Барзан находил ее, она гладила его, обнимала пушистую необъятную шею и иногда тихонько плакала.
Зато губернатор, будто бы нарочно, искал с ней встречи.
Он велел работнику найти и позвать Софью. Она пришла, не глядя никому в глаза, присела на скамью у окошка. Ее уговаривали спеть, губернатор перебирал струны гитары, Соломония сердилась на ее упрямство. Но она только отрицательно качала головой.
В этот раз следом за Барзаном прибежал Авдей. К Софье близко не подошел, хрипловатым от волнения голосом спросил:
– Софьюшка! Что ж ты, сердита на меня? Прости!
– Не за что мне прощать тебя… – прошептала Софья. – Я не потому…
И, сделав шаг навстречу, положила ладони на плечи парня, всхлипнув, уткнулась лицом в ворот его рубашки. Авдей растерянно гладил ее косы. В это время в конюшню вошла Соломония. Софья услышала ее торопливые шаги и резкое «Ах!». Оглянулась, отстраняясь от Авдея. Глаза Соломонии наполнились удивлением и гневом.
– Ах ты… ты… Ты что же!
– Не сердитесь, тетенька! – заговорил Авдей. – Она плакала. Обидели ее.
Но Соломония резко повернулась и решительными шагами двинулась к дому. Как побитая собака, бежала за ней в смятении Софья.
С той поры разладилось. Не было уже ни веселья, ни песен.
