поездку в родной Сыктывкар из-за экзамена, дороговизны билетов и дальности расстояния. Он приволок с собой маленький черно-белый телевизор и после череды дружеских похлопываний по его стенкам и манипуляций с антенной пятнадцатиметровая комната озарилась светом и звуком «Новогоднего огонька на ОРТ».
В общем, никаких глобальных потрясений первый Новый год вне домашних стен не принёс. Оттусовавшийся на закрытом мероприятии, Харламов присоединился к своим соседям ближе к часу ночи и безалкогольный праздник тихо закончился отбоем после двух часов ночи.
Тренироваться Малыгин смог начать только в начале февраля. Когда, нагостившись у родителей на каникулах, после без «троек» сданной сессии, вернулся на учебу. При этом, Краснов перевёл его в группу так называемых, «сборников». То есть спортсменов, официально входящих в состав сборной области. Как правило, туда попадали боксёры, занимавшие только первые места на местных турнирах, но для Лехи было сделано исключение. Однако пневмония настолько сильно подкосила силы Алексея, что даже молодой и здоровый организм с трудом вытягивал, в целом, не очень большую нагрузку. Рома Ушаков несколько досадливо поглядывал на неуспехи красновского протеже, но возражать права не имел. По причине отставания Малыгину давались, в основном, индивидуальные задания. Сильная сторона ярославского парня – нокаутирующий правый прямой, требовал филигранной обработки. К такой коронке необходима была идеальная техника подводки. Поэтому основной акцент при подготовке давался в работе «на лапах», а «физуху» Лёха тащил самостоятельно. При этом, впервые за свою спортивную карьеру, Малыгин начал бегать кроссы на местном стадионе «Динамо», как только первое весеннее солнце принялось чернить прошлогодний снег. В сочетании с персональным подходом со стороны тренерского штаба, беговые тренировки очень быстро позволили восстановить прежнюю физическую форму и вернули полноценные легкие. Работа над техникой сделала боксёрский прогресс очевидным. Новогодний лехин оппонент в «Труде» после исторической схватки за «Универбытом» не появлялся. Сначала Малыгин это относил к каким-то санкциям Краснова, однако чуть позже прошёл слух, что Ермаков переехал в Питер. Якобы, отец его получил должность руководителя на одном из заводов Ленинградской области и перевёл сына на юрфак СанктПетербургского университета. Ходили ещё слухи о том, что Юре засветила перспектива удачной женитьбы… Малыгин, как только об этом заходила речь в раздевалке «Труда» либо на общажной кухне, старался ретироваться до того, как могло прозвучать имя удачной партии.
Пару раз на тренировку приходил двухметровый Ромыч, тот самый, который был в ночном клубе, но демонстративно не замечал Малыгина. Отработав разминку, вытаскивал кого-нибудь из молодых в своей весовой категории на ринг и спарринговался.
Несколько раз тренировки сборников проводил Краснов. Выдав короткую разминку, он сразу же переходил к практической части, гоняя боксёров по круговым боям с отработкой различных оборонительно-наступательных
