вон у того пузатого мужичка, которого все звали Коржиком. Шофёр посмотрел на суетливого Блинова.
Студенты тем временем уже почти расселись. Кое-кто ещё бегал от одного автобуса к другому, высматривая, нет ли там парторга. Даже с грозной Горобовой ехать было веселее, чем с нудным Владимиром Ильичом. Когда первый в колонне ЛиАЗ запыхтел, Кранчевский в очередной раз пожал руку Стальнова:
– Всё, Стан, я понял, если дочка хозяина дачи придёт, всё передам. Не волнуйся.
Модная короткая стрижка необыкновенно шла Володе. Чёлка, чётко уложенная на бок, придавала ему примерный вид. Уже сев в автобус, он бодро крикнул Виктору через открытое окно:
– Мишке Шумкину скажешь, что сапоги Юрок ему припас, – он скинул ношу с плеч прямо в руки друга. Галицкий, забивший место, утвердительно выставил в окно большой палец.
– Везёт же вашему Мушкину, – Кашина кокетливо посмотрела на Володю. Он молча усмехнулся. Юра, поднявшийся с места, передал сапоги Доброву.
– Повезёт и тебе, – Стас указал высотнице на свободное место рядом с собой. Он сел сразу за Юрой и Володей. Ира фыркнула. Тогда Добров предложил девушке резиновые сапоги, причём не одни, а всю связку сразу. Кашина хмыкнула и отвернулась.
– Вот посмотришь, Катя, эту Вовка точно прибомбит, – тихо прокомментировала Рита Чернухина перегляды между Стальновым и Кашиной.
– От такой липучки только дурак откажется, – согласилась крупная волейболистка, поправляя волосы с неудачно окрашенными «перьями».
Кому адресованы усмешки второкурсниц, заметили Маршал и Цыганок.
– Ну и кикимора наша Кашина. Всё что-то строит из себя, строит, – Таня незаметно скривилась. Напротив них вытянул ноги на всё сиденье Гена Савченко. Ячеку, пожелавшему сесть рядом, сосед по комнате указал назад:
– Не обижайся, Мячик, у меня ноги затекают, так что…
Маленький гимнаст широко улыбнулся и сел назад, где сидения наполовину были загружены сумками. Он не сразу заметил, что его соседкой оказалась Сычёва. А когда заметил, то опять широко улыбнулся:
– Гланвое, тчобы не тильно срясло, да?
Сычёва кивнула и протянула Мише «Взлётную»:
– Если станет плохо – соси конфету. У меня много – дядя снабжает, – девушка настойчиво всунула леденец в руку Миши и для верности загнула ему пальцы.
– Да с чего это ему, гимнасту, вдруг станет плохо? – прокомментировал слова девушки Гофман. Опасаясь, что Горобова попросит его поменять автобус, заведующий кафедрой гимнастики сразу же, как только уселись, взялся за подсчёт студентов. Сейчас он недовольно махнул в сторону ребят: – Сядь уже, Соснихин, не маячь. Фу, что это тут так дымом воняет? – преподаватель стал приближаться к хоккеисту, заметно потягивая носом. Соснихин вжался в окно. Галицкий, поняв, в чём проблема, похлопал
