особенно интересовало меня, ничего нового найти не удалось. Я всё больше удивлялся – кому нужна была его смерть? Одинокий отшельник, никого не беспокоивший, давно забытый всеми в городе… Может быть, у него всё-таки оставались дела, о которых не знала ни полиция, ни местные жители? Но какие? Убийцы оставили у него на груди надпись «Хватит бандитизма!» Не могло ли случиться так, что, вопреки данным правоохранителей, он отнюдь не отошёл от дел, а втайне продолжал заниматься своим криминальным бизнесом? Я вспомнил статью о предпринимателе Фердыщенко и его проделке со Столяровским прудом. Если такие трюки, отсылающие к беспредельным девяностым, всё ещё возможны тут, то не могли ли сохраниться в городе и иные атавизмы тех лет, подобно тому, как мода, давно забытая в столице, ещё долго гастролирует по провинции?
Что же до Обухова, то с ним дела обстояли куда хуже. Если мотивы убийц Пахомова только предстояло выяснить, то желающих расправиться с судьёй было даже слишком много. С ним могли разобраться партнёры по бизнесу, конкуренты, наконец, ему могла отомстить какая-нибудь случайная жертва его судейства.
Вкратце изучив его биографию, я перестал удивляться тому, что он не особенно опасался за свою жизнь, и почти не предпринимал обычных для людей его ранга мер предосторожности. Кого ему было бояться? Других городских чиновников, очевидно, имевших с ним дела и плотно встроенных в его коррупционные схемы? Московского начальства, интересующегося только политическими рейтингами и всегда неохотно выносящего сор из избы? Предпринимателей, полностью зависевших от него, дрожавших и унижавшихся перед ним? Была ещё, правда, так называемая общественность, но её судья, основываясь на своём многолетнем опыте, привык не брать в расчёт. Он присваивает городскую землю, разоряет неугодных бизнесменов, расселяет целую деревню, чтобы построить дачи себе и своим знакомым, наконец, его дочь на глазах десятков свидетелей убивает человека – и ничего. Дело оканчивается лишь громогласным возмущением нескольких активистов да гневными писульками в интернете. Конечно, он привык считать себя неким сверхчеловеком, осенённым дланью всевышнего, а простых смертных, которых годами невозбранно втаптывал в грязь – безобидным скотом, быдлом, не стоящим внимания. Возможно, в этом он и просчитался, и коллективная ненависть, которую он так долго игнорировал, наконец, настигла его…
Расследование я решил начать с двух наиболее резонансных событий, связанных с именем Обухова – с истории с погибшим в аварии молодым человеком и со стариком, выселенным из дома. Если верна моя основная рабочая гипотеза, и речь идёт о группе неких народных мстителей, то они, конечно, должны были отметиться возле этих громких дел. По опыту я знал: к радикальным действиям переходят, только разочаровавшись в мирных способах решения проблемы. А они, эти способы, всегда оставляют следы. Возможно, кто-то из активистов выходил на митинг или пикет в защиту пострадавших, и был задержан
