пытаясь увидеть девочку, но та уже успела куда-то шмыгнуть, хотя я потерял её из виду всего на несколько секунд. Вот ведь прыткая особа. Да ещё и с хорошо поставленной пощёчиной. Так ловко опрокинула взрослого мужика. Хотя я в таком состоянии, что и сам мог упасть. Всё же её роль оказалась решающей. У-у-у мелкая гадина. Теперь бы ещё суметь встать. Я кое-как приподнялся, а затем принял вертикальное положение, потирая щеку, которая в пострадавшем от пощечины месте оказалась обжигающе холодной, словно мне не посчастливилось всю ночь проспать на снегу. Щека почему-то не болела, а онемела и ничего не чувствовала. Как такое возможно? Девочка владеет какой-то секретной техникой тибетских монахов?
Я усмехнулся собственным бредовым мыслям, а потом, раздосадовано бурча под нос, проник в подъезд, поднялся на свой этаж и вошёл в квартиру, где меня встретила пьяная Машка.
Она широко раскрыла глаза, а затем взволнованно пролепетала:
– Роб, что с тобой произошло?! У тебя щека красная и одежда грязная! Ты подрался?!
– Ага. Не хотели вино продавать, – хмуро проронил я, всучив ей бутылку, а сам направился в ванную комнату.
Там я разоблачился и стал принимать душ, жарко надеясь, что никто не видел, как меня одной левой завалила хрупкая девочка. Это же надо так напиться! Надеюсь, что Снежана не додумается рассказать об этом родителям, а те не сообщат в полицию, где мне пришьют педофилию?
В эту секунду в дверь забарабанила Машка. Пришлось ей открыть.
– Чего? – бросил я, не переставая хмуриться.
– Вот! – победно сказала она, показывая какие-то банки с мазью.
– Ты всё-таки решилась на нетрадиционный секс? – обрадованно произнёс я, улыбаясь только одной частью лица.
– Роб, ты и на смертном одре шутить будешь, – недовольно проворчала девушка, а следом внушительно добавила: – Натягивай трусы и пошли я тебе щеку намажу. Если верить описанию вот этой мази, то боль уйдёт быстрее, чем ты приходишь к оргазму, так что потерпи ещё минутку.
– Смешно, – оценил я, покачав головой.
– А то, – ехидно улыбнулась Машка и пошла в комнату.
Я быстро надел трусы, а потом двинулся за ней и присел на диван. Девушка не очень ловко, но всё же намазала пострадавший участок лица, и вскоре я уже снова мог пить и веселиться, задвинув в глубину разума все дурные мысли. Надо сказать, что алкоголь очень поспособствовал этому. Ну и ещё помогло то, что разошедшаяся Машка набросилась на меня, словно голодная тигрица, едва не порвав мои трусы, после чего я совсем перестал думать обо всех проблемах вместе взятых.
Короче, мы некоторое время предавались безудержному разврату, а потом уставшая Машка недовольно прохрипела, лёжа на диване и поблескивая бисеринками пота, выступившими на её коже:
– Ты опять презерватив не надел? Ты хоть знаешь, как называют таких людей? – и, не дожидаясь моего ответа, выдохнула: – Папа!
– Забыл, – беспечно отмахнулся я,
