техника. Надо все убрать.
Конечно, мы бы и без этих указаний могли и намеревались все это сделать. А в этих условиях – тем более.
В штабе руководства все бурлило, как в Смольном. Я переговорил с командармами и командирами дивизий. Передал указания министра и растолковал, как все это надо сделать. Предупредил, что скоро буду у них. Приказал участковому посреднику района Ровенского полигона, в границы которого уже вступили передовые подразделения действующих войск, тоже подключиться. Я поехал лично убедиться, как все выглядит в действительности. Даже Г.К. Жуков на войне лазил часами на животе по передовой (о чем он сам пишет в «Воспоминаниях и размышлениях»), а нам тем более надо это практиковать. Командир любого масштаба всегда обязан находить время, чтобы не в кабинете делать выводы, а лично прикоснувшись непосредственно к жизни: без сопровождающих, самолично, повидать солдат и офицеров, побеседовать с ними открыто, по-человечески, душевно. При этом надо не туда идти, куда тебе предлагают или ведут, а туда, куда подсказывает твое сердце, опыт и интуиция.
Намотавшись за ночь по войскам, я, конечно, имел полное и ясное представление о состоянии дел: от планирования и дачи распоряжений и приказов до выхода подразделений и частей на определенные рубежи и знания их командирами главного – где, в каком составе и что намерен делать «противник». Конечно, положение руководителя учения, как и его штаба, в условиях присутствия министра обороны двойственное: с одной стороны, надо дать свободу действий (тем более во встречном сражении) обеим сторонам; но с другой – хотелось, чтобы войска, штабы и командиры проявили себя положительно и предстали перед министром обороны достойно. Все-таки министр не так часто бывает в войсках. Их много, а он один. Да и забот у него хватает помимо такого типа учений. Это нам просто повезло, что он выкроил время и приехал посмотреть, на что способны прикарпатцы.
Прикорнув часа на полтора, чтобы голова работала на должных оборотах, побрился, привел себя в порядок и без пяти минут пять я уже был перед министром. А он уже в первой своей палатке (у него были две спаренные палатки) сидит с Епишевым и Кутаховым и пьет чай с сухариками. Идиллия. Пять утра! Все улыбаются. Ну, думаю, это уже в нашу пользу.
– Валентин Иванович, – начал Епишев, – ведь каждый офицер должен быть прозорливым и видеть в указаниях старшего начальника и шутку, и серьез. Ведь Андрей Антонович пошутил насчет пяти часов утра. А вы, пожалуйста, – закрутили.
– Да еще и погода такая…
– Это верно, погода плохая. Но мы здесь устроились не хуже, чем в московской квартире. И все-таки надо ехать, – сказал министр.
Через 30 минут, как и рассчитывали, мы были на командном пункте командующего 13-й армией. Генерал-лейтенант Алексей Николаевич Зайцев толково доложил обстановку и свое решение на встречное сражение.
– Так чего вы стоите? Чего ждете? Хотите, чтобы противник внезапным ударом раздавил? – напирал Гречко на командарма.
Но тот не сдавался:
– Нет,
