никак не ожидала. Он смотрел на неё с интересом. Разглядывал со всех сторон. Лиля сидела перед ним обнажённая.
Потом араб отвернулся, пробурчав:
– Прикройся.
Лиля осмотрелась. Ничего подходящего не нашла, схватила мешок и прикрылась только спереди.
Мустафа дышал тяжело. Потом резко подскочил к Лиле, вырвал из её рук мешок.
Долго-долго рассматривал её.
Лиле поначалу было очень стыдно, она покрылась мурашками, а потом просто закрыла глаза и ждала, что будет дальше.
Когда открыла глаза и увидела, что Мустафа снимает с себя одежду, запричитала:
– Мустафа, остановись, не бери грех на душу.
Он улыбался, Лиля дрожала от страха.
– Надень, – произнёс Мустафа, – ты такая пугливая.
Лиля не верила своим ушам, быстро надела на себя рубаху.
– А теперь всё по порядку, – начал Мустафа. – Как ты оказалась с Зейданом? Кто из вас бил меня по голове, кто притащил в землянку? Кстати, твой французский собеседник никогда уже не встретится со своей красавицей женой.
Голос Мустафы был не очень добрым. Лиля улавливала в нём нотки ехидства. Араб не смотрел в глаза, он то и дело их отводил, а пленница следила за ними пристально.
– Где Зейдан? – спросила Лиля.
– Его теперь ждёт джаханнам за все злодеяния, что он совершил. И то место, где он сейчас находится, покажется раем.
Мустафа вдруг замолчал, а потом тихо-тихо произнёс:
– Он ответит за каждый свой шаг, за смерть Алимы, за тебя, за меня. Пожалеет, что родился на этот свет. Я сам лично отправлю его в вечное путешествие. Вот этими своими руками его туда отправлю!
Мустафа потряс руками перед Лилиным лицом и зло выпалил:
– Я ещё разберусь, с ним ты заодно или нет.
Лиля сидела неподвижно.
Хотелось спросить у Мустафы, как он её нашёл, что случилось с Алимой, но она молчала.
Боялась, что излишнее любопытство ещё больше разозлит араба, и тогда она тоже отправится в вечное путешествие. О сыне тоже молчала. Услышав о нём что-то страшное, не выдержала бы.
Потом Мустафа протянул Лиле кружку.
– Пей, – сказал он, – пей, иначе залью сам.
Лиля выпила. Вкус этой жидкости был очень знаком.
Мустафа уставился на неё и прошипел:
– Говори, всю правду говори…
Лиля смахнула слезу и прошептала:
– Не убивай его, под сердцем я ношу его ребёнка.
Мустафа аж взвизгнул.
– Я так и знал, я так и знал…
Лиля опустила голову и произнесла:
– Прошу тебя, оставь его мне. Я хочу быть с ним, Мустафа. Мой сын растёт без меня. Где он? Что ты с ним сделал? Я больше не хочу страдать, Мустафа.
Араб молчал. Стоял рядом с повозкой надменный, злой. Лиля плакала, становилась перед ним на колени.
