поужинать. Во всяком случае, если покажется, что всё же прохладно, никто не мешает переместиться обратно внутрь дома. Лизавета Васильевна, Аполлинарий и я решили проводить этот день почитанием окружающей природы. Наполнить своё сознание красотой и великолепием наступающего вечера. Нам хотелось быть причастным к потокам воздуха и закатному солнцу. Лично мне нравится наблюдать, как солнечный свет меняет краски, позволяя темноте постепенно сгущаться, окутывая пространство.
Лизавета действительно помолодела за эти дни. Насыщенный вишнёвый цвет тёплой крупной вязки кофты только подчёркивал моложавость лица. Платок заменил бордовый фетровый беретик, седина волос приобрела пепельный оттенок. К тому же, в последнее время, она получила столько восторгов и комплиментов, что и без настойки чувствовала себя красавицей.
– Уважаемый магистр, ну расскажите же нам, как вы дошли до жизни такой, – попробовала я начать разговор на интересующую меня тему.
– В самом деле, Аполоша, очень интересно, – поддержала меня хозяйка дома.
– Не могу противостоять столь прекрасным дамам. Слушайте мой незамысловатый рассказ и ничему не удивляйтесь, – загадочно, как-то по-кошачьи, улыбнулся Аполлинарий.
Отложив от себя вилку и чуть отодвинув к центру стола почти пустую тарелку, он поведал нам свою давнюю историю.
Начал Аполлинарий с тех времён, когда ещё был юнцом. Тридцать лет тому назад, имея за плечами восемнадцатилетний опыт жизни, он приехал к дальнему родственнику для проживания, по просьбе своей матери, в целях учёбы. Обычное дело, если есть возможность остановиться у кого-то, то предпочтительнее этот вариант. Хотя бы на первое время. Особо приезжающим выбирать не приходилось. Но оказалось, что дядя Фёдор совсем не глуп, остроумен и вообще приятный человек. Сухой, как тростинка, вместе с тем, он обладал живостью и подвижностью не только ума, но и тела. Увлекаясь различными оздоровительными системами, мог рассказывать о них часами, но ещё больше ему нравилось показывать их действие на практике. За год проживания у дяди Феди Аполлинраий познакомился с разными системами йоги, элементами закаливания, дыхания и манипуляций с собственным сознанием. «Тело, дух, сознание – требует внимания», – не уставал повторять дядя Фёдор, демонстрируя собственным примером.
Это стало первой ступенькой магистра в мир, отличный от того, к которому он привык, проживая с матерью и бабкой в «однушке» провинциального города. Конечно, в данных вещах ещё не было ничего магического и мистического, но умению владеть собой дядя Федя его научил. Тело и ум стали более послушными, дух более устойчивым, появились воля и концентрация. К тому же занятия собой всегда идут на пользу занимающемуся, и физически, и морально.
Чуть позже тот же дядя Фёдор познакомил его с местной травницей, с которой дружил уже много лет. Само знакомство можно назвать значимым, врезавшимся в память будущего «мага и чародея» своей наглядностью. По просьбе Фёдора Аполлинарий
