и поехал. К тому же вещей можно взять гораздо больше, – поинтересовалась я, перебирая бумаги.
– Именно поэтому!
Я недоумённо взглянула на Аполлинария.
– Поезд позволяет не привязываться ни к вещам, ни к обстоятельствам. Всё из чего я состою – это мои накопленные знания и мой вместительный саквояж. Момент, когда за окном вагона начинает плавно двигаться картинка, это момент прощания с прошлым. Там остаётся всё, что было до этого. Будущее неопределённо и бесформенно. Есть только этот миг перемещения. В машине такого ощущения прерывания реальности нет. Она, как часть твоей жизни, которая постоянно с тобой. Но не спорю, в плане удобств, с ней лучше.
В общем и целом мне было понятно, о чём он говорил. Я ни минуты не жалела, что согласилась на эту авантюру, отказалась от своей основной работы на месяц и переквалифицироваться в помощники к приезжему Чародею. Это был мой опыт. А опыт всегда ценен, даже если другим людям кажется, что ты делаешь что-то ненужное.
Однако, как вскоре оказалось, не все являются ценителями приобретённого опыта. Некоторым важнее финансовая составляющая этой жизни. Тем более, если эта составляющая грозит обойти их стороной. Нам нанёс визит сам господин Заразин, собственной персоной. Разумеется, Заразиным его окрестили сами люди, настоящая фамилия этого человека звучала иначе.
Сначала я услышала шум подъехавших машин и хлопанье дверцами, а через несколько минут в проёме двери появились два амбала мощного вида. За ними бодрой походкой зашёл сам Михаил: круглолицый, среднего роста, он выглядел одновременно доброжелательным и угрожающим. Как так получалось его воспринимать, было не совсем понятно, но присмотревшись к его лицу во время разговора более детально, я всё же сообразила, в чём тут дело. Улыбка являлась доброжелательной, видимо, давно натренированной. Глаза же, напротив, казались колкими и злыми, льдисто-холодными. Взгляд быстро оббежал комнату, пренебрежительно скользнул по мне и остановился на Аполлинарии.
– Доброго дня, доброго дня. Рад представиться, Михаил Андреевич Трубин. Наслышан, наслышан о вас. Маг, чародей, Котовский, – скороговоркой проговорил гость.
– Доброго, – сдержанно ответил ему магистр.
– Девушка, покиньте нас. Нам надо поговорить, – обратился Михаил Андреевич уже ко мне, подбородком указывая на дверь.
– Елена в курсе моих дел, так что может остаться, – возразил ему Аполлинарий.
– Возможно, возможно. Но у нас будет мужской разговор, не хотелось бы лишних ушей, – продолжал настаивать Заразин.
Чтобы не отягощать ситуацию, я вышла из-за стола, показывая всем своим видом, что готова удалиться. Глаза Михаила Андреевича «охватили» меня целиком, и колкость взгляда исчезла, сменившись на одобрение.
– Хорошо. Елена, побудьте пока с Лизаветой. И сделайте нам, пожалуйста, чай, если не затруднит, – всё так же спокойно ответил магистр.
О чём был разговор, я узнала позже, со слов самого Аполлинария.
