край купели. На его окровавленном лице читалась такая чудовищная душевная мука, что при взгляде на него самой становилось больно.
«– А из-за чего они подрались?
– Из-за женщины.
– Из-за женщины?
– Из-за клиентки».
Когда служанка освободилась, я нашла ее и попросила рассказать всю историю от начала и до конца.
Глава 6
Рыжего в доме терпимости звали Лис, потому что волосы его были цвета спелого апельсина и он мог превращаться в бурого лесного зверька, очень похожего на лису.
Брюнету в «Шипах» дали прозвище Дракон по той же причине – из-за принадлежности к его расе.
– И что же, он может становиться огромным ящером? – удивилась я.
Мы с толстушкой Джординой сидели в моей комнате на мансардном этаже и пили чай. Вернее, это Джордина пила, а я составляла ей компанию.
Дракон был красив, впрочем, как и все обитатели заведения мадам Пим-глоу. Как все обитатели мужского пола, стоило уточнить, ибо обслуживающий персонал, который состоял преимущественно из женщин, владелица «Шипов» словно нарочно набирала исключительно из дурнушек. Служанки здесь были либо тучные, либо на редкость страшные. Видимо, чтобы клиентки на их фоне чувствовали себя красавицами.
Сделав это открытие, я даже подошла к зеркалу, чтобы проверить, не слишком ли высокого мнения была о своей новой внешности.
Ох, нет. Уже одно только наличие ярко выраженной талии радовало мой взгляд. Имея такую хорошенькую фигурку, глупо было выискивать в себе недостатки.
– Откуда же вы приехали, госпожа, раз не знаете о драконах? – воскликнула полненькая Джордина, но быстро прикусила язык, сообразив, что сказала дерзость. – Простите, госпожа. Ни в каких огнедышащих ящеров люди-драконы не обращаются. Их так называют из-за крыльев и раздвоенных змеиных языков. Мужчины этой расы очень сильные, красивые и владеют магией. А у женщин, ко всему прочему, еще и чешуя на лице. Представляете, самая настоящая чешуя! На лице и на руках. Но животными они становиться не умеют.
Я задумалась.
– У этого курто… У Дракона. У него крыльев нет.
Вспомнились шрамы на ладной мускулистой спине. Два одинаковых длинных рубца в районе лопаток.
– Так отрезали ему крылья, – подтвердила Джордина самую страшную мою догадку. – Знаете, сколько они стоят на черном рынке, крылья дракона-то? Ого-го, сколько! А мадам не дура такую выгоду упускать.
Отрезали.
Меня замутило. Пришлось трижды глубоко вздохнуть, чтобы избавиться от тошноты.
Что за жуткое место! Какие жестокие люди! Пожалуй, надо выручать отсюда эльфа, пока ему тоже… что-нибудь не отрезали.
– Всем драконам в неволе отрезают крылья, – как ни в чем не бывало продолжила Джордина, словно мы обсуждали погоду или новый фасон платья, а не чью-то искалеченную судьбу. – А виной тому – их волшебное оперение. Одно перышко из этих крыльев
