успехами Яэко. Если Ёнэю была первой гэйко в Гион-кобу (а значит – во всей Японии), то Яэко очень скоро стала второй. Имена Ёнэю и Яэтиё знала вся страна. Казалось, что перспективы у окия Ивасаки самые радужные.
Однако вскоре стало понятно, что Яэко относится к своей работе несерьезно. Такое случается: майко, особенно такая сногсшибательная, как Яэко, легко добивается успеха благодаря великолепным костюмам и почти детскому обаянию, но ее карьера не может достичь пика, если девушка не монетизирует свой талант. Яэко была ленива и недисциплинированна. Она ненавидела уроки, во время репетиций считала ворон, быстро теряла интерес ко всему, что делала, и никогда не доводила начатого до конца. Яэко не продвигалась в танце.
Тетушку Оиму это страшно тревожило. Они с Ёнэю столько вложили в Яэко, а теперь начали сомневаться, что из нее получится преемница. Но выбора не было: кандидатура Масако уже не рассматривалась.
В конце концов они удочерили Яэко почти автоматически.
И тут дела пошли под откос.
Через год после того, как Яэко стала майко, в 1939 году, мать тетушки Оимы, тетушка Юки, умерла.
Тетушка Оима стала главой семьи Ивасаки. Ёнэю по-прежнему активно работала гэйко и не готова была отойти от дел, так что тетушке Оиме пришлось отложить свои мечты о ресторанчике в долгий ящик и принять на себя управление окия.
Примерно тогда же в дом Ивасаки поступила моя сестра Кунико. Кунико была третьей дочерью моих родителей и в то время училась в начальной школе. Она обладала множеством прекрасных качеств и лишь двумя недостатками, которые, к несчастью, не позволяли ей стать майко. Во-первых, у нее было слабое зрение, из-за чего она не могла ориентироваться в пространстве без очков. И, во-вторых, ей досталось телосложение моей мамы – то есть она была низенькая и полная. Поэтому начальство решило, что лучше воспитать из Кунико помощницу, чем пытаться сделать из нее гэйко. Девочку отправили в обычную школу, а потом она стала учиться у Абы в качестве ее ассистентки.
8 декабря 1941 года Япония вступила во Вторую мировую войну. Она растянулась на четыре долгих года, в течение которых Гион-кобу, как и вся страна, испытывал тяжкие лишения. Все ресурсы государства были брошены на обеспечение армии, и в 1943 году правительство временно закрыло Гион-кобу. Многие гэйко отправились домой, к семьям. Тех, кто остался, мобилизовали для работы на фабрике боеприпасов.
В окия Ивасаки не было кимоно из темно-синего хлопка, принятого на фабрике, так что гэйко шили себе рабочую одежду из старых шелковых нарядов. Думаю, людям за пределами карюкай они казались очень странными. По словам тетушки Оимы, даже в таких условиях девушки продолжали соревноваться друг с другом: пришивали воротники, аккуратно заплетали волосы в две длинных косы и носили белоснежные косынки. Они хотели быть женственными, несмотря ни на что, а на фабрику шли, выстроившись в шеренгу и высоко подняв головы.
Тетушка Оима разделила имущество окия на три части и каждую
