приказывает коротко. – У тебя был непростой день.
Я лежу, боясь даже пошевелиться, чтобы ненароком не спровоцировать мужчину рядом. А он… Через пять минут до меня доносится его глубокое размеренное дыхание. Пока я схожу с ума от противоречивых эмоций, он спокойно засыпает! Господи, ну и нервы у этого человека.
Глава 5
Медленно открываю глаза и, жмурясь от яркого света, проникающего в комнату через панорамные окна, постепенно прихожу в себя. Понимание того, где я провела эту ночь, появляется не сразу. Заторможенно рассматриваю высокий потолок, стены и те немногие предметы интерьера, которые есть в комнате, по крупицам восстанавливая в памяти события прошлого вечера. Воспоминания – яркие, постыдные, жестокие – обрушиваются на меня, как ушат ледяной воды, вызывая неконтролируемую дрожь во всем теле. Нет, мне не холодно, мне горько, что из-за пагубного пристрастия своего супруга я впервые в жизни спала в чужой постели.
Господи, Крестовский! Сонливость как рукой снимает, когда я ощущаю неестественную тяжесть в области бедра. Опускаю взгляд и замираю. Сердце стучит в бешеном ритме, разгоняясь до критической отметки, потому что горячая мужская ладонь по-хозяйски покоится на моих ягодицах, едва прикрытых шелковой тканью трусиков.
После вчерашнего ночного разговора и его обещания не притрагиваться ко мне, я не думаю, что Крестовский нарочно распустил руки. Скорее всего, перевернулся во сне и по привычке потянулся к женскому телу. Даже не сомневаюсь, что его постель так редко пустует, что подобные вольности по отношению к случайным спутницам для него – в порядке вещей. Но я же не его любовница! И как, черт возьми, мы оказались так близко, когда я точно знаю, что засыпали мы на противоположных частях кровати?
Жмурюсь на миг и пытаюсь вернуть пульс в норму – с этим человеком, я, чего доброго, заработаю себе аритмию, а это в моей финансовой ситуации непозволительная роскошь. Потом вновь открываю глаза и смотрю на мужчину, который умиротворенно спит рядом. Желания будить его у меня нет – даже боюсь представить, что мне придется смотреть ему в глаза при дневном свете. Зато само собой просыпается естественное любопытство – кто знает, когда еще мне выпадет шанс как следует рассмотреть Крестовского.
Сейчас он другой. Не такой устрашающий, как вчера, но все еще очень волнующий. На лице – абсолютная безмятежность, а неглубокая, замеченная мной ранее, морщинка на лбу разгладилась. Он по-мужски красив, и это невозможно отрицать. Проступающая на щеках и подбородке щетина, аристократический нос, высокий лоб и… губы. Такие манящие и чувственные, что хочется коснуться их. Поддавшись порыву я тяну дрожащие пальцы к его лицу, но цепенею, так и не достигнув цели.
Черт! Черт! Черт! Нет! Не могу! О чем я только думаю? Прижимаю руку к своей груди и резко выдыхаю, но глаз не отвожу – желание рассмотреть этого мужчину сильнее страха. Мой взгляд падает на его широкие плечи, скользит по мощной спине с рельефными мышцами, достигает эластичной резинки трусов и дальше…
На
