удаче, – сказала Иден.
Я больше не верила в удачу, но что-то определенно случилось. Мендосино уже начал притягивать меня. Как гравитация.
Следуя указаниям Кёрка, я выезжаю из городка по Литтл-Лейк-роуд. Через пять миль асфальт сменяется грязью и гравием. Пихты, сосны и ситхинские ели[7] густеют, наступают со всех сторон, словно сказочные деревья с темными верхушками, которые сплетают тени из ничего, ночь из дня, будто крадут весь свет и где-то его прячут. Господи, как я по ним скучала…
Еще через две мили сворачиваю налево у красного флажка с потертым деревянным знаком «Въезд воспрещен». Узкая грунтовка вьется по склону холма еще три четверти мили. Потом я вижу подъездную дорожку и силуэт кедрового домика, мелькающий сквозь плотный ряд высоких сосен. Дом выглядит как жилище отшельника, остров посреди леса, пещера, в которой можно исчезнуть. Идеальное место.
Кёрк ждет меня на крыльце. На вид ему лет шестьдесят пять. Плечи расправлены, седые волосы топорщатся в военной стрижке. Лицо угловатое, взгляд суровый, даже когда он улыбается и машет мне рукой с ключами.
– Легко нашли?
– Без особых проблем. – Я вижу аккуратное крыльцо. Под подоконником сложена поленница. – Это бывший охотничий домик?
– Думаю, когда-то да. Принадлежал семье моей жены. Теперь я сдаю его в аренду, когда могу. – Я чувствую, что он изучает меня. – Большинство народу хочет кучу всего еще, место для романтического отпуска… В таком духе.
Молча киваю и захожу за ним в дом. Большая комната, сплошь темные панели и запах. Сладковатый и гнилостный, почти звериный. В углу расположилась почерневшая круглобокая печка. Розовые занавески из набивного ситца обрамляют окна в маленькой кухне, где стоят кукольных размеров раковина со столиком и холодильник, больше подходящий для комнаты в общежитии. С железного крючка свисает изношенное полотенце для посуды.
– Видите, здесь есть все, что вам понадобится.
Если б он знал, как мало мне нужно… И как много.
За гостиной – темная ванная: душевая кабина размером со шкаф, дверца из дешевого матового стекла. Спальня, похоже, пристроена. Когда я захожу туда, порог поддается, как губка, но сама комната ощущается достаточно прочной, с двуспальной кроватью на металлической раме и простенькой тумбочкой с лампой. Панорамное окно на южной стене выходит на густой лес, вырисовывающийся на фоне угасающего света. Вечерняя заря. Так всегда называла это время суток Иден. Странное выражение, ведь обычно заря бывает утром.
– Ночью может быть прохладно. На вашем месте я бы растопил печку. Можете брать столько дров, сколько понадобится, если потом наколете взамен. Нагреватель жрет пропан. – Кёрк дергает плечом в сторону агрегата у стены. – Все, что используете, восполните из города.
– Отлично, – заверяю его я, желая поскорее остаться одной.
Но это еще не все. У душа есть хитрость с кранами – перепутана горячая и холодная
Ситхинская ель – хвойное дерево из семейства сосновых, растущее на западе Северной Америки.
