от выпитого вина настроение жены, и он был готов сражаться за свою позицию до конца.
– От своего дара. От своей нечувствительности к боли. Уверена, что такая награда божья сродни тяжкому грузу, который хочется скинуть, освободиться от него. Все надоедает, даже жизнь. Бессмертие для отдельного человека – то же самое проклятие, поэтому я, например, не согласилась бы жить вечно, – Вера глотнула из своего бокала. – Герой твоей истории, Сергей, устал от своей исключительности и искал разнообразия или признания. К тому же он был во власти азарта.
– Кромсая руку на виду у всех, он всего лишь хотел отвлечься от ежедневной тягостной рутины? – слова Сергея стелились злым туманом сарказма по гостиной.
Как и остальные, Иван Феликсович наслаждался поединком. Он прекрасно знал, насколько легко, словно вкуснейшую конфету, Вера может упаковать безупречную логику в привлекательную упаковку, после чего оппоненту ничего не останется другого, кроме как развернуть и, даже не жуя, проглотить. Правда, во время их семейных ссор, он сам страдал. И даже, если был кругом прав, то по итогам словесного боя становился коленопреклоненным демоном.
– Не совсем. Он провоцировал себя и окружающих на что-то дикое, дерзкое, нестандартное. Очевидно же, что, поставив на кон руку, он отрезал ее еще до самого действа. Он предвкушал этот миг, он упивался им, – голос Веры обжигал присутствующих расплавленным металлом уверенности.
– Сколько книг по психологии ты осилила за свою жизнь? – вклинилась в разговор Элеонора. Ее неясный, блуждающий взгляд по-прежнему не фокусировался ни на ком.
– Женщину, чтобы ее брак был счастливым, нельзя и близко подпускать к таким книгам, – парировала Вера, незаметно стрельнув глазами в сторону Ивана Феликсовича. Он, в ответ, усмехнулся.
– Я как раз художественную литературу предпочитаю, – поспешила было вмешаться в беседу Ольга, но тут в комнату осторожно заглянула Соня.
– Можно мне с вами посидеть? – она демонстративно, пока никто не успел возразить, схватила красное яблоко из вазы на столе и уселась на маленький угловой диванчик слева от окна.
Иван Феликсович невольно залюбовался волнистой рекой волос, обволакивавшей стройную фигуру девушки и падавшей на бедра. Каждый жест ее завораживал, а звучание совсем уж детского голоса, если закрыть глаза, никак не соотносилось с возрастом его хозяйки.
– А дочь твоя какую литературу предпочитает? – обратился Иван Феликсович к Ольге, кивнув в сторону Сони. Он почему-то не осмелился задать вопрос напрямую.
Все с интересом повернулись к девушке, даже у Элеоноры с почти закрытым левым глазом это получилось.
– Я теперь фильмы смотрю, – в голосе Сони звучал шутливый вызов. – Все, что надо, я уже прочитала. У классических литераторов было слишком много свободного времени, поэтому их книги распухли из-за пространственных описаний. Сейчас в цене действие, а не слово. Мы схватываем самую суть на ходу и бежим
