воспоминаниями о недавних минутах пережитого наслаждения, которые окрашивались гневными красками за проявленную слабость. И перед кем! Несмышленая девчонка, дочь жены лучшего друга! Наконец, решив поменять магистральный фильтр для воды (к слову, совсем новый), он устроил водопад, забыв напрочь перекрыть краны. В пылу сражения с водяными потоками, с сырыми ногами, бешеными глазами, рвущимися наружу отборными ругательствами его и застала Вера.
– Неудачно принял ванну? – ирония жены, разбавленная усталостью, заставила Ивана Феликсовича вздрогнуть, от неожиданности он выронил тряпку. Грязные брызги медленно исчезали на светло-серых стенах прихожей. – Заканчивай, пожалуйста, свои водные процедуры, и будем ужинать, – Вера небрежно скинула ботильоны, но аккуратно повесила на плечики пальто и, с трудом разминувшись с угрюмым мужем в узкой прихожей, прошла на кухню.
Неприятная тревога охватила Ивана Феликсовича: они почти всегда ужинали порознь, так как их рабочие и жизненные ритмы редко совпадали. Вера не умела и не любила готовить, да и ела как воробей, нередко забывая перекусить. Иван Феликсович, вершиной кулинарных способностей которого являлась раз в месяц паста карбонара, часто оставалась нетронутой. Вначале Иван Феликсович обижался, в другой раз пытался заставить жену поесть уговорами и шутливыми угрозами, в конце концов, махнул рукой и смирился с равнодушием жены к еде.
– Жареная индейка с овощами под классический фильм устроит? – он тщательно отрепетировал фразу в голове, стараясь не выдать своего волнения, и получилось вполне обыденно. Также он надеялся, что добросовестно избавился от следов сегодняшнего визита Сони, хотя прекрасно понимал, что прицепившийся к обивке дивана длинный каштановый волос будет радикально отличаться от средней длины и черного цвета.
Мысли сломанным компасом хаотично прыгали по всем сторонам света. Он то прокручивал назад сегодняшние события, то снова окунался в реальность. Вдруг до Ивана Феликсовича дошло, что произошедшее было спланировано дерзкой девчонкой, и не явилось неожиданностью для нее. Но зачем? Для чего? Этого мужчина под сорок лет не мог понять, так как сам не испытывал влечения к юным представительницам женского пола: несформированное тело вместе с отсутствием всякого опыта не манило его, не порождало фантазий на этот счет. До сегодняшнего дня. Эпизод с Соней грубо и бесцеремонно, как и ее действия, повернул вспять тихий ручеек сознания, в котором он мирно дрейфовал. Но более всего беспокоил и угнетал тот факт, что Соня – дочь школьной подруги Веры и жены лучшего друга, пусть и от первого мужа. Иван Феликсович боялся даже на мгновение представить реакцию Ольги, Григория, не говоря про собственную жену, если б те узнали про «забавы» женатого мужчины и девушки-подростка. Внутренне содрогаясь, он еще раз мысленно вернулся к началу встречи с Соней, и попытался проиграть альтернативный сценарий, в котором не допустил бы ошибки, что привела
