на набережную, наступил полдень. Несмотря на конец апреля, было пронзительно холодно. Отовсюду дуло. Беспощадные промозглые ветры, по-зимнему, вынимали душу из ежащихся на ходу прохожих. Радовало только пробившееся сквозь плотную штору облаков приветливое солнце, но оно еще не согрело Невский проспект, по-стариковски погруженный в полуденную дремоту, отдающую плесневелым лесным мхом.
До метро было около десяти минут пешком. Переходя дорогу через канал Грибоедова, Иван Феликсович вдруг снова ощутил симптом «проваливающегося шага». Знакомо ли вам такое, когда идешь-идешь, а потом – словно вспышка в мозгу, и вы делаете несколько шагов по инерции, совершенно их не помня. Как будто резко провалился на ходу в сон, но очень короткий, в одну-две секунды. Голова отключилась, а ноги идут, но вы их не контролируете. Может, это происходит от страшного недосыпа или от невыносимой усталости, кто знает. «Опять началось», – испуганно подумал Иван Феликсович и зашагал быстрее, надеясь, что это поможет.
В последний раз подобные приступы мучили его после события, что заставило сегодня явиться в офис компании «Млечный путь». Именно тогда, год назад, Иван Феликсович перестал жить.
Глава 2
Дверь распахнулась, едва он нажал кнопку звонка, и он почти уткнулся в лицо незнакомой девушки. На вид ей было лет шестнадцать, худенькая и невысокая. Серое, с голубым пояском, домашнее платье, в тон глазам с подкрашенными ресницами, подчеркивало чрезвычайно тонкий переход в талии. Почти идеальное, белое, словно из мрамора, овальное лицо нельзя было назвать красивым, но внимательный взгляд и полуоткрытые в приветливой улыбке пухлые губы наверняка заинтересовали бы любого представителя мужского пола. Ее курчавые светло-каштановые волны густых волос струились по спине, устремляясь к выпуклой сопке бедер.
– Ты кто? – Иван Феликсович несколько растерялся, подумав на секунду, что он ошибся адресом.
– Звучит грубовато, – девушка гостеприимно отворила дверь, приглашая жестом гостя пройти. – Я – Соня, и мы вас ждем.
Голос девушки показался Ивану Феликсовичу слишком детским, даже застенчивым. Он, все еще с недоумением глядя на милое, но незнакомое создание, просочился в квартиру, где его заждались.
– Ну, наконец-то, – обрадованно гаркнул надтреснувшим голосом встретивший его на пороге невысокого роста зрелый, но молодо выглядевший мужчина. Очень крепко сбитый и широкий в плечах с наголо выбритой, в форме кабачка, головой он был похож на преступника. Таких людей инстинктивно избегаешь на улице. И только озорные карие глаза, что излучали неподдельную радость, смывали налет отторжения и тревоги.
– Гриша! – Иван Феликсович и бритоголовый обнялись. – Дружище, рад тебя видеть! Извини за опоздание. Ненавижу рабочий вечер пятницы: клиенты вываливают свои проблемы и спокойно уезжают на выходные куда-нибудь на природу, а ты в субботу и воскресенье выкинуть из головы их дела не можешь.
– Ладно,
