мой действительно отсутствовал на Земле весь день и начало ночи.
Сестра не задавала вопросов; мне и прежде случалось проводить за занятиями в кабинете день-другой, если книга или работа особенно увлекали меня.
Шли дни, но я все думал над смыслом того, что довелось мне увидеть в ту памятную ночь, и удивлялся – впрочем, прекрасно осознавая, что любопытству моему едва ли суждено удовлетвориться.
Глава V
Тварь в яме
Мой дом, как я уже говорил, окружен огромным поместьем и одичавшим садом.
За ним примерно в трех сотнях ярдов располагается глубокая и темная расщелина, «Яма», как ее называют крестьяне. По дну ее лениво струится поток, еле видный сверху из-за деревьев.
Кстати, должен упомянуть, что река эта течет под землею, с востока втекая в ущелье и исчезая в его западном конце под утесами.
Через несколько месяцев после той ночи, когда грезил я о великой Равнине, – видение ли то было? – мысли мои обратились к Яме.
Так случилось, что я гулял возле южного края ее, когда от обрыва оторвались несколько глыб камня и сланцевой глины и с грохотом рухнули вниз, ломая ветви деревьев; после всплесков внизу наступила прежняя тишина. Я не стал бы уделять особого внимания обвалу, однако Рыжик вдруг залился яростным лаем и не умолк, даже когда я приказал ему замолчать; подобное поведение для пса моего весьма необычно.
Заподозрив, что в Яме затаилось нечто живое, я быстро вернулся к дому за палкой. А когда возвратился к Яме, Рыжик уже не лаял, но глухо ворчал, обнюхивая землю вдоль края обрыва.
Свистом подозвав пса к себе, я начал осторожно спускаться. Глубиной Яма была около ста пятидесяти футов, и, потратив достаточно времени и усилий, мы с Рыжиком наконец благополучно достигли ее дна.
Тут мы немедленно приступили к обследованию берегов реки. Под нависающими ветвями деревьев было сумрачно, и я двигался осторожно, с оглядкой, держа наготове палку.
Рыжик теперь успокоился, но все-таки держался поближе ко мне. Так мы прошли вдоль одного берега, ничего не увидев и не услышав, а потом перебрались на противоположную сторону, попросту перепрыгнув узкий поток, и принялись прокладывать себе путь через подлесок.
Мы одолели уже половину пути, когда там, где мы только что были, застучали камни. Ломая ветви деревьев, огромная глыба с грохотом рухнула в поток, окатив нас фонтаном воды. Рыжик зарычал, остановился и наставил уши. Я тоже прислушался.
Буквально через какую-нибудь секунду тишину нарушил истошный, странным образом показавшийся мне осмысленным, но все же наполовину свиной визг, раздавшийся в купе деревьев на полпути к южному обрыву. Со дна Ямы откликнулся подобный же голос. Коротко рявкнув, Рыжик перепрыгнул через ручей и исчез в кустах.
Там он залился громким лаем, сквозь который пробивалась какая-то неразборчивая тарабарщина. Потом бормотание
