чемоданов. – Как так получилось, что у вас всех, кроме мамы, одинаковые чемоданы?
Вторая тетя моргает и замирает. Старшая тетя, вернувшись с тележкой, вдруг рявкает:
– Эй, ты чего там застыла, как статуя? Подойди помоги.
– У Натаси не такие чемоданы, как у нас, – наконец произносит вторая тетя. Вау, никаких язвительных реплик в адрес старшей тети. Вторая тетя, должно быть, действительно волнуется.
Старшая тетя замолкает, затем, тяжело вздохнув, произносит:
– Когда Мими попросила нас купить такие же чемоданы, мы должны были догадаться, что она не скажет об этом Нат. Ай, ай. Нат точно очень расстроится.
Вот черт. С моей стороны было наивно полагать, что спокойствие и мир, наступившие после всей этой чертовщины с А Гуаном, продлятся долго. Все было так хорошо, но теперь, похоже, вернулись старые обиды. Но, даже учитывая тот факт, что ма и четвертая тетя и раньше никогда идеально не ладили, это все же был удар ниже пояса.
Как только я об этом думаю, ма подбегает с другой тележкой.
– Иди клади свой багаж сюда… ох. – Она замирает и молча смотрит на чемоданы. – У вас у всех чемоданы Louis Vuitton? – Она произносит это так тихо, что мне хочется подбежать и крепко обнять ее.
Старшая и вторая тети пристально смотрят на четвертую тетю.
– Ты не сказала Натасе, что мы все купили одинаковые чемоданы?
Четвертая тетя избегает зрительного контакта с нами.
– Разве я не сказала? Должно быть, забыла.
– Как ты могла забыть такую важную вещь? – огрызается ма.
Тут я правда на стороне мамы, но мне все равно приходится приложить немалые усилия, чтобы не закатить глаза. Потому что по моей шкале важности покупка одинаковых чемоданов стоит на… да на нулевом уровне или вообще не входит в шкалу, потому что для меня это абсолютно не важно. Но, может быть, так потому, что я единственный ребенок в семье и не росла, постоянно воюя со своими сестрами.
– Не переживай, ма, ты можешь заказать такой же комплект чемоданов, когда мы вернемся.
– Но мы никогда не путешествуем! – вскрикивает мама. – Это был мой единственный шанс купить вместе с семьей комплект одинаковых чемоданов, но теперь он упущен!
– Вы, ребята, возвращаетесь в Джакарту раз в год, – замечаю я.
– Это не путешествие.
– Если двадцатитрехчасовой перелет на самолете не считается путешествием, тогда я не знаю, что считается.
Ее ноздри раздуваются, и даже старшая тетя отступает от нее на шаг, но в этот момент раздается сигнал автомобиля, и рядом с нами останавливаются две машины. Одно из окон опускается, и оттуда, ухмыляясь нам, высовывается Стафани. Вот и спасение! Я подбегаю к ней.
В течение последних нескольких месяцев, когда мы с Нейтаном проходили через мучительный процесс планирования свадьбы, Стафани была нам незаменимым помощником. Она позаботилась о регистрации в окружной ратуше Оксфорда,
