Григорий Жаткович провел решением съезда следующее постановление: «Угро-Русь, сохраняя самые широкие автономные права как держава, объединяется на федеративной основе с Чехословацкой демократической республикой с условием, что нашей краине должны принадлежать все давнейшие угро-руськие комитаты: Спиш, Шариш, Земплин, Абауй, Боршод, Унг, Угоча, Берег и Мараморош».[138] Но это было нереально, по крайней мере в отношении пяти названных первыми комитатов, на которые уже раньше предъявили претензии словаки и начали их постепенную оккупацию чешскими легионерами, закончив ее к концу года. За туманными обещаниями Масарик скрывал свои истинные намерения. До конца своей жизни и далее на протяжении всего почти двадцатилетнего господства чехов в Подкарпатской Руси правители Чехословакии уклонялись от переговоров об установлении границы между Словакией и Закарпатьем.
Жаткович в те дни постоянно находился в контакте с Масариком. Президент Вильсон получил от Жатковича сообщение о принятом в Скрантоне решении от 12 ноября и в ответной телеграмме поздравил его с достигнутым «прогрессом на пути удовлетворительного решения».
Однако, чувствуя слабую юридическую основу этого решения, которое может быть на мирной конференции отклонено, президент США предложил подкрепить его плебисцитом «среди всех эмигрантов из Закарпатья». Это было частично сделано в ноябре – декабре 1918 года. Мы уже упоминали об отсутствии в то время в США статистики об иммигрантах по национальному происхождению, численность которых можно только более-менее приблизительно оценить по статистике эмиграции на религиозной основе. После отделения греко-католической церкви Подкарпатья от галицкой это можно было заменить религиозной принадлежностью.
Во время раздела греко-католических общин (объединений) выяснилось, что закарпатских приходов из них насчитывалось 1038. Им-то и были разосланы анкеты с вопросом: куда присоединить Подкарпатье – к Чехословакии или Украине? Можно было предлагать и другие варианты. Причем было решено проводить голосование не прямое, а через выборщиков. Мнение 50 человек считалось за один голос.[139]
Этот вопрос многие историки и другие исследователи затрагивали в своих трудах и статьях. Нужно обратить внимание на следующее. Даже по данным, приведенным Магочием, эмигрантов из Закарпатья в то время в США было более 100 тыс. человек. На разосланные анкеты ответило только 418 церковных «объединений» и «соединений», то есть менее 40 %.
На протяжении ХХ столетия многие историки и журналисты пытались разобраться в том, как был проведен референдум и каков его результат. Внимание этой проблеме уделял Хунтер Миллер. Он вел (вместе с Масариком) дела так называемого Союза среднеевропейских демократических народов.[140] На данных Миллера построил свои выводы английский историк Карлайсл А. Макартни.
Американскій Русскій Вестникъ. – 1918. – 14 сентября. Цит. по:
В то же время, например, если из 50 человек 26 проголосовали в пользу Чехословакии или кого-то другого, то и остальные 24 голоса передавались победителю, независимо от того, за кого они голосовали.
