target="_blank" rel="nofollow" href="#image2_55ebdf9fb67adce97870a9dd_jpg.jpeg"/>– А ладья-та полна золота!
Сзади сидели две словоохотливые бабуси, видимо, возвращавшиеся из города после зимнего гощения домой. Бабушки без остановки перемывали косточки родным и знакомым. От нечего делать я встал вслушиваться в их разговор.
– Так вот, милая, занедужил он с осени, а уж к весне без всякой памяти лежал. – рассказывала бабушка в белом ситцевом платочке своей подруге, у которой на голове была панамка. – И тут сознание к нему вернулось, стал детей созывать. Старшего сына позвал и говорит: «Хочу поведать тебе тайну, которую полжизни хранил…»
Тут бабушка перешла на шепот. И я увидел, что Мишка тоже напрягся, вслушивается в бабусин рассказ.
– Дай, говорит, мне слово, что исполнишь мой наказ.
Сын побожился. А батька-то и продолжает: «Я через три дня помру, похороните меня честь по чести, а как сорок дней пройдет, так иди на Гнилое болото. Там у третьей согры между двумя кривыми соснами увидишь остов старинной ладьи. Саму-то ладью давно уже болотом затянуло, а найдешь ее по мачте. Она смоляная, – тыщу лет простояла – не сгнила. Не спрашивай меня, говорит, как она туда попала, но прадед мой еще, помирая открылся, что ладья та полна золотом…»
Бабушка в панамке при этих словах ахнула и закрыла руками рот. Мишка насмешливо сощурил глаза.
– Так я, милая, на Гнилом-то болоте бывала лет сорок тому назад, – заговорила возбужденно бабушка в панамке. – И мачту ту видела, и про ладью слышала, а вот про золото не ведала. – Она сомнительно покачала головой. – Да и откуда тут ему взяться, да и какой корабль на болото-то заплывет… – Она помолчала, о чем-то раздумывая. – А сын-то как, сходил на болото, не откопал ли лодью-то?
– Да разве он пойдет. – отвечала бабушка в платочке. – Он – человек солидный. Да и сорока дней не прошло, как преставился болезной…
Бабушки снова примолкли и задумались.
Я посмотрел на Мишку. Он махнул рукой.
– Басни все это! Корабль в болоте. Золото в трюме. Бред!
Но меня этот разговор зацепил и долго не выходил из головы, хотя рассудком я тоже понимал, что по болотам корабли не ходят.
…Когда солнце стало багроветь и клониться к лесу, автобус остановился на развилке. На столбе были две стрелки: одна указывала на Кириллов, другая – на Ергу.
На шишкотрясе
На развилке нас никто не ожидал…
На развилке никто нас не ждал, но, все же, подавив сомнения, мы вышли. Автобус обдал нас перегоревшей соляркой и уехал.
– Где же этот Кронид? – спросил Мишка.
Я не знал, что ему отвечать. Но тут скрипнули тормоза, и к остановке, словно пароход, причалил огромный черный джип с затемненными стеклами. На прицепе у него был скоростной катер.
– «Лендровер»! Круто! – Обрадовался Мишка.
Боковое стекло у джипа бесшумно уползло вниз, и в отверстии появилась свиноподобная
