с трудом отрываюсь от Анвара и в неловкости не знаю, куда деть руки, а он закатывает глаза, разворачиваясь к сестре с явным недовольством:
– Галчонок, стучаться не пробовала?
– С каких пор к тебе надо стучаться? – бормочет Юника, опуская взгляд, и даже её привычная наглость куда-то испаряется за очевидным смущением.
– С тех самых, как я женился! Нет, всё же не выйдешь ты замуж, если до сих пор не понимаешь очевидного. – Анвар обречённо вздыхает. – Что там стряслось? Мне казалось, ещё достаточно рано для того, чтобы нас будить.
– Рано или нет, а леди Олана не спит с самого рассвета и уже заставила кухарку переделать завтрак – надеюсь, Ви, что ты сможешь оценить персиковые пирожные, иначе миледи огорчится не на шутку. Иными словами, все давно ждут только вас, так что кончайте тут… поживее.
Окончательно потеряв красноречие, Юника поправляет подол идеально сидящего по фигуре тёмно-бордового платья и выпархивает из спальни: сегодня у неё вид не менее чудесный, чем в Тридороге, распущена копна кудряшек и подведены краской губы. Похоже, сестрёнка рада возможности красоваться перед Дастаном.
– Пирожные? – жалобно тяну я, уже представив, как мои ограничения в еде расстроят леди Олану. Особенно когда разбужен голод совсем другого толка.
– Ну, мы знаем способ накормить тебя чем-то вкусным, – улыбнувшись до очаровательных ямочек на щеках, Анвар берёт мою руку и многозначительно целует пальцы.
Никогда не любила пышных нарядов и была рада любому поводу облачиться в штаны, но предложенное хозяйкой дома платье не раздражает совсем. Я и не знала, что одежда может быть столь лёгкой – нигде не давит, не сковывает движений, а подол «колокольчиком» заканчивается у колен и даёт свободу ногам. Вместо тесных туфель – мягкие войлочные тапочки, в которых предлагается ходить по дому. Необычно. Но мне нравится.
Не желая заставлять нас ждать, мы с Анваром спускаемся на первый этаж, а из уже знакомого холла он уверенно ведёт меня на площадку заднего двора. Интересно обустроенное место взамен столовой: выйдя из помещений, мы проходим по выстланному мрамором павильону и оказываемся на круглой веранде, отгороженной от виднеющихся за ней цветущих апельсиновых деревьев только лёгкими белыми вуалями-занавесками.
Скромный круглый стол расположен посреди веранды и уже заставлен приборами и трёхэтажными блюдами, источающими запахи свежей выпечки, миндаля, мёда и фруктов. Напротив входа сидит сам герцог, но назвать его главой стола не получилось бы – такая форма рассадки будто говорит, что все тут равны. Почтительно наклоняю голову:
– Доброго утра, герцог Иглейский. Герцогиня, большое спасибо за вашу заботу и такой чудесный наряд. – Улыбнувшись ей, расположившейся по правую руку от мужа, ловлю кивок и искрящийся довольством взгляд прозрачных глаз.
Сегодня она выглядит будто празднично в сравнении со вчерашним трауром – в нежно-голубом атласном платье и с замысловатой
