об этом. Не мог бы ты переводить для меня то, что говорит леди Олана, пока я сама не освоила язык жестов?
Анвар замирает на очередной ступеньке и поворачивает ко мне голову, с удивлением задрав бровь.
– Серьёзно? Ты собираешься учить язык жестов? Это не так уж просто.
– Если это поможет наладить связь с твоей семьёй, то я вполне готова.
Кажется, после этих слов Анвар сжимает мои пальцы ещё крепче и слегка прибавляет шаг, стремясь скорее добраться до своих покоев.
– Я всегда думала, что в песках экономят воду, – только и удаётся выдавить из себя, когда захожу в предложенную помывочную.
Что ж, местный аналог ванны явно готов пристыдить королевскую. Потому что здесь квадратная «ванна» устроена как углубление в полу, сплошь выстланное мраморными плитами. А размером она почти во всю комнату, что с лёгкостью бы позволило в ней плавать. Из-за наступившей темноты за окнами и общего полумрака затемнённых стёкол по всему периметру помещения расставлены высокие канделябры со свечами, а вдобавок – вазоны с букетами незнакомых мне крупных белых цветов, чарующе пахнущих мёдом.
– Нам незачем экономить, вся вода в Сахетии – из подземного источника, – поясняет Анвар, невозмутимо кидая плащ прямо на пол. – Не думай про одежду, ею займутся, а мама наверняка уже готовит для тебя свежие платья. Ей только повод дай сшить что-нибудь на такую фигуру.
Он хитро прищуривается, окидывая меня столь многообещающим взглядом, что пальцы сами тянутся к завязкам мантии. Лучше я разденусь сама, ведь судя по загоревшимся в прозрачном водовороте углям – мне вот-вот начнут помогать.
– Леди Олана сама занимается шитьём? Необычно для аристократки.
– А она и не аристократка по происхождению. Если ты – дочь рыбачки, то я – сын очень искусной портнихи, когда-то приглянувшейся юному герцогу.
Застываю от неожиданности, и мантия падает к ногам сама. Сколько ещё мне предстоит узнать о собственном муже? Анвар же, словно ничего особенного и не сказал, продолжает раздеваться, скидывая сапоги в общую кучу с грязной дорожной одеждой.
Как будто впервые разоблачается без прикрас.
– У тебя чудесная семья, – наконец-то отмираю я от своего замешательства, расстёгивая пропитанную пылью песков блузу. – Хотела бы и я расти в подобной.
Взгляды пересекаются на короткий миг, и я спешно отворачиваю голову – не хочу видеть в его глазах жалость. Да, у меня никогда не было никого похожего на заботливую маму, дурашливых братьев и отца, способного защитить даже от жрецов Сантарры. Но и я не жила жизнью всеми отверженного колдуна, который и в такой семье всё равно был чужим, горящим в пустыне из-за своей непохожести на других.
– Давай помогу, – глухо отзывается Анвар и делает шаг ко мне, встав за спиной. Чувствую, как его пальцы осторожно касаются моей потрёпанной косы и принимаются распутывать прядки.
Пряное дыхание на
