ее прямо подбросило. Я показал служебное удостоверение, и она растерянно уставилась на него. Так бывает в половине случаев: большинство граждан попросту не знает, как выглядит полицейское удостоверение, и не понимает, что за фигню им суют. Но она, похоже, поняла и опустила стекло.
– Не могли бы вы выйти из машины, мадам? – попросил я.
Женщина кивнула и вышла. Она была невысокая и худощавая, в дорогом, хоть и не шитом на заказ, костюме с юбкой цвета морской волны. Риелтор, подумал я, или менеджер по работе с клиентами, вроде пиар-агента или специалиста по продажам в дорогом сегменте. Разговаривая с полицейскими, люди обычно прислоняются спиной к своим автомобилям, это дает им ощущение моральной поддержки. Незнакомка не стала этого делать, зато принялась теребить кольцо на левой руке и периодически заправлять волосы за уши.
– Я просто ждала в машине, – сказала она. – Что-то случилось?
Я попросил ее предъявить водительские права. Она покорно достала карточку и протянула мне. Если потребовать у первого встречного назвать свое имя и адрес, он не только с большой вероятностью скажет неправду, но и вообще имеет полное право отказаться предоставлять такие сведения, если только вы его ни в чем не обвиняете. Мало того, вы должны написать расписку, что не преследуете незаконно риелторов-блондинок. Но если вы просто остановите автомобиль с целью проверки документов, то водитель охотно покажет вам права, содержащие его полное имя вместе с дурацким вторым, адрес и дату рождения. Я записал в свой блокнот: Мелинда Эббот, 1980 года рождения, проживает там, откуда я только что вышел.
– Это ваш фактический адрес? – спросил я, возвращая ей карточку.
– Вроде того, – ответила она. – Был – и вот я как раз жду, когда смогу туда вернуться. А почему вы спрашиваете?
– Я веду расследование, – ответил я. – Вам знаком человек по имени Сайрес Уилкинсон?
– Он мой жених, – сказала она, устремив на меня жесткий взгляд. – С ним что-то случилось?
Существует официальная инструкция по информированию родственников погибшего, одобренная Ассоциацией руководителей полицейских служб. Так вот, пункта «вывалить все как есть, стоя посреди улицы» там нет. Я предложил ей побеседовать в машине, но этот номер не прошел.
– Лучше скажите сразу.
– Боюсь, у меня для вас плохие новости.
Каждый, кто хоть раз смотрел «Закон» или «Реанимацию», знает, что это значит.
Мелинда отшатнулась, с трудом удержав равновесие. Казалось, еще миг, и она потеряет самообладание, но нет – справилась, спрятала эмоции под прежнюю бесстрастную маску.
– Когда?
– Позавчера вечером, – ответил я, – у него случился сердечный приступ.
Она непонимающе уставилась на меня:
– Сердечный приступ?
– Боюсь, что так.
Она кивнула:
– Так зачем вы здесь?
Мне, к счастью, не пришлось выдумывать
