и я о том же! – высказался Шабашкин.
– Споемся! – улыбнулся ему начальник и повернулся к хмурому, но представительному мужику с пивным животиком. – Тарасыч, новенького к тебе в бригаду!
– С испытательным сроком? – уточнил Тарасыч, опасливо посматривая на новенького.
– Посмотрим, – уклончиво заметил начальник, – если на испытательный, то неделя, не больше, нам русские работники крайне нужны, а стало быть, какое к черту испытание? Зарплату обещаю в полной мере, понял, Шабашкин?
Повернулся он к маляру, тот в знак согласия, кивнул.
Бригаде Тарасыча выпал жребий по ремонту и обустройству женского монастыря, находящегося в области, у черта на рогах. Монастырь обещал строителям на время ремонта – крышу над головой и четырехразовое питание.
Погрузившись с сумками инструментов и пожитками в рейсовый автобус, товарищи Шабашкина, приуныли:
– Отстроим как можно быстрее и шабаш! – пообещал Тарасыч.
– Не получится, монахини будут ко всякой мелочи цепляться! – проныл худющий, но жилистый детина.
Шабашкин пригляделся, детине должно быть уже за тридцатник перевалило, ранние морщинки проложили глубокие борозды, перечеркнув высокий лоб и потоптавшись гусиными лапками возле глаз.
– Не ной, Сашок, – обратился к нему, Тарасыч, – монашки хитрые, а мы похитрее будем!
– Лишь бы платили, – кивнул задумчивый, богатырского телосложения, дядька по фамилии Угодников.
– Тебе заплатят, – заржали строители и запели, специально фальшиво, – Николай Угодников до святых угоден!
– А, ну! – шутливо замахнулся на них, Угодников.
– Это что, – прервал товарищей, розовощекий толстяк, – пища у монашек пресная!
– Я сало взял! – взвился тут Сашок.
– А я тушенку прихватил! – потряс рюкзаком, Тарасыч.
– Не дадут полакомиться, – со знанием дела, продолжал толстяк.
– Ты вроде тертый калач, уже один монастырь отстроил? – вспомнил Тарасыч.
– Расскажи, Ленчик! – заныл Сашок в своей манере.
– А чего рассказывать, – нахмурился Ленчик, – встретят, молиться заставят и повсюду станут следить!
– Так уж и следить? – не поверил Сашок.
– Хуже шпиков, – авторитетно заявил Ленчик и достал из сумки палку колбасы, – надо бы мясные припасы сейчас уничтожить.
– А после голодовать? – с тоской в голосе, прохныкал Сашок.
– Да и пес с ним, с желудком, – решил Тарасыч, выуживая из рюкзака банку тушенки, крикнул Шабашкину, усевшемуся немного в стороне от бригады, на отдельное место, – эй, новенький, придвигайся к нам, наедаться впрок будем!
– А зовут-то тебя как? – двигая челюстями, пожирая сало, спросил Николай Угодников.
– Ростиславом родители нарекли, – робко ответил Шабашкин, между тем,
