знатного рода. – Инглайв, напротив, выглядел совершенно спокойным. – Но он не конунг и даже не ярл. Он, как и я, лендрман, знатен и богат.
– Лендрман – это же как боярин? – спросила Велга.
– Почти, да, наверное, это близко к боярину, – согласился Инглайв.
– Мы хотели поговорить с тобой, дочка, – отец подошёл ближе, наклонился, задев ветку. Потревоженная пчела, недовольно жужжа, пролетела прямо над его головой. – Ты поедешь на север, а там неспокойно. Если слышала, – голос отца был мягкий, он точно рассказывал сказку, – сейчас у Рдзении и Ратиславии есть разногласия по поводу торговли. Златоборск не пропускает к нам корабли с Благословенных островов, они перехватывают товары и продают втридорога.
Велга едва сдержалась, чтобы не нахмуриться. Конечно, она знала о торговой войне, о столкновениях на реке, о сожжённых ладьях, о загубленных товарах. Рдзенцы заливали камни в воск, а ратиславцы продавали им поеденный молью шёлк. Рдзенцы везли на юг гнилую древесину и несвежую икру, а ратиславцы в отместку завышали северянам цену на стекло.
С прошлого лета Старгород седмица за седмицей терял всё больше денег и людей. Многие гибли, другие, потеряв доход, уезжали на запад, хотя там не было спасу от духов Нави. Но люди так или иначе гибли: или в Совине от когтей нечисти, или в Старгороде от голода, или на реке, борясь с проклятыми ратиславцами.
Двух старших сыновей Буривоя, её родных братьев, весной привезли синими, распухшими, безжалостно изуродованными смертью, после того как они вступили в очередную стычку на реке. Конечно, Велга знала о торговой войне. Все в Старгороде о ней знали. Только о том и говорили. Но девице её положения, безусловно, не стоило об этом рассуждать. Ей нужно было вышивать, молиться Создателю и сплетничать о хлопцах с подружками.
– Мои братья погибли на реке от рук ратиславцев, – как можно спокойнее произнесла Велга. – Я немного слышала о торговой войне.
– Так вот, этому безобразию пора положить конец, – решительно произнёс Кажимеж. – И это в твоих силах, дочка.
Вдруг Рыжая навострила уши, подняла голову.
И только тогда остальные услышали, как за забором заскрипели колёса. Кто-то ехал по дороге в телеге. Собака вскочила с места и кинулась к забору, нырнула в заросли, тут же скрылась из виду, и с другой стороны послышался задорный лай.
– Кхм, куда это она делась? – недовольно спросил отец.
Инглайв и Велга заговорщически переглянулись, точно знали ответ. Князь Буривой, семеня на коротких ногах, поспешил к забору, раздвинул крапиву и осоку.
– Вы смотрите, вот разбойница! – воскликнул он возмущённо. – Подкоп прорыла. Да такую яму! Тут и ты, Велга, пролезешь.
– Неудивительно, – дёрнула плечом девушка. – Давно пора снести забор и поставить новый частокол.
– Да как-то всё… не до того, – отец смущённо покосился на гостя. – У нас тут раньше везде частокол был. Его во время половодья размыло. Старое тут всё, ещё мой дед строил. Надо бы и вправду заменить. А то сколотили забор
